Титов смиренно посмотрел на майора.

— Простите, господин следователь... Возможно, вкралась досадная ошибка. Но я утверждаю...

— Не верьте ему, герр майор. Он все врет! Это такая хитрая и продувная бестия! — закричал Буйнов. — Он же не простой партизан. Да-да! Он не простой партизан. Он прилетел сюда из самой Москвы! Он, — Буйнов чуть было не задохнулся, прежде чем закончить фразу, — ге-пе-уш-ник!

— Что ты сказал? Повтори! — выдохнул гитлеровец.

Провокатор побледнел.

— Чекист, герр майор!

— У-у! Кретин! Скотина! Почему ты раньше не сказал?! — заорал гитлеровец.

Провокатор опустил голову.

— Боялся ошибиться, герр майор. Прежде хотел уточнить. Но это не так-то просто...

Шранке зашагал по кабинету.

Новость очень заинтересовала его. В то же время мысль о том, что Буйнов желает избавиться от свидетеля своего предательства, все еще не выходила из его головы. Затянувшись несколько раз сигаретой, он остановился перед Буйновым.

— Значит, ты утверждаешь, что он — чекист?

Тот нерешительно кивнул.

— Я не утверждаю, герр майор. Я только догадываюсь, что он — не простой партизан. Я наблюдал за ним. Он молодой, да ранний, как говорят русские. Слова от него лишнего не вытянешь. Каждый шаг он обдумывает, прежде чем...

Гитлеровец нетерпеливо махнул рукой, недовольно сказал:

— Что ты мямлишь! — Потом повернулся к партизану: — Титов, вы слышите, что он говорит о вас? Значит, вы не простой партизан, а советский разведчик, чекист? Это верно? Ну и ну! А знаете, это даже интересно. Особенно теперь, когда мы установили с вами деловой контакт, верно?

Титов сделал вид, что не слышал вопроса. Виновато посмотрев на Шранке, он сказал:

— Господин майор, знаете, я неправильно начертил схему дома Буйнова. Наверно, что-то подзабыл. Но я вместе с ним закладывал тайник. Я могу найти то место. — Партизан замялся. — Правда, тогда была темная снежная ночь... Несколько килограммов тола, бухта бикфордова шнура, коробка с капсюлями-детонаторами, — говорил Титов, стараясь не ответить на вопрос.

Следователь недовольно скривился:

— Послушайте, Титов, сейчас меня интересует совершенно другое: вы — действительно чекист или Буйнов фантазирует?

«Ишь, как тебя задело, сволочь!» — подумал Титов, потом горько усмехнулся, стараясь выглядеть простачком.

— Э-эх, господин майор, а какое это имеет значение теперь? Сейчас, мне кажется, важнее разоблачить этого лицемера, который так долго водил вас за нос!

Майор исподлобья посмотрел на него.

— То, что вы говорите, конечно, имеет важное значение, но и личность ваша меня тоже интересует. Так кто вы?

Партизан тяжко вздохнул. Провокатор действительно поставил его в сложное положение. Говорить «да» он, конечно, не будет. И отрицать тоже не следует.

— Знаете, господин следователь, будь я чекистом или простым партизаном, теперь для меня это все равно. После того, что я сделал для вас, мне следует бояться больше своих, чем вас... В общем, теперь мне хана!

— Хорошо, господин Титов, оставим пока этот вопрос открытым, но ненадолго.

Буйнов ушам своим не верил. Он был поражен спокойным тоном Титова и его уверенностью. Однако он вовсе не собирался сдаваться. Он еще надеялся доказать майору свою правоту. Он догадался, что партизаны разоблачили его и теперь мстят. Но как это доказать? Как убедить в этом майора? Он хорошо понимал, что именно в эти минуты решается вопрос: жить ему или умереть страшной смертью. И он подумал, что наступил момент, когда надо использовать свой последний козырь. Буйнов встал, вытянулся по стойке «смирно».