— Вот что, Матвей, — проговорил Левка, подумав. — Не ходи сюда больше... И вообще не шатайся, где тебе не положено. Увидит Попов, да еще нанюхавшись... Просто — порубает. И твой Илья со всеми вашими Баронами тебе не помогут.

После такого предупреждения видеться с Найденовым стало сложно. Случайно встретились на улице и условились, что, когда нужно, Найденов сам зайдет в культотдел.

В культотделе частым гостем стал Барон. Обиженно выпячивая нижнюю губу, он брюзжал на Махно, что тот совсем не считается с ним, как с председателем реввоенсовета.

— Ему ближе этот эсеришка Попов. С ним он делится всеми планами, а я, как мальчишка, все узнаю из третьих рук.

— С Волиным он делился... — неопределенно заметил Гордеев. — Дядя Волин умел к нему подойти, потребовать, если надо.

— Ты думаешь, я не смогу потребовать? — взъерошился Барон. — Я имею на это полное право. Сегодня же на совещании потребую....

Воинственно надвинув на лоб канотье и сильно, словно шпагу, выбрасывая вперед трость, Барон вместе с культотдельцами отправился к батьке.

Едва началось совещание, Барон вскочил и принялся обличать Махно:

— Что мы мотаемся и пьянствуем по разным селам! Неужели с десятитысячной армией нельзя было не только удержать Гуляй-Поле, но и расширить территорию? Ведь от этого зависит судьба Великого эксперимента! Что могут говорить о нас наши друзья в мире? Ведь я информировал их о решении реввоенсовета. Я, как председатель реввоенсовета, требую, чтобы мне сейчас же показали все оперативные планы!

Поиграв желваками на скулах, тощий, взъерошенный батька зло бросил:

— Какие планы?! Планы мне должны показывать, а твое дело распространять анархистские идеи, — и заговорил о другом.

Насупившись, Барон скрестил на груди руки и замолчал.

Когда Махно ушел, Попов, нервно подергивая ногой в лакированном сапоге, так что звякала шпора, и не стесняясь других анархистов, обратился к Барону:

— Ты убирайся-ка восвояси. Не мути здесь. Тебе же лучше будет.

— Как ты смеешь со мной так разговаривать?! — вскинулся Барон. — Ты забыл, что я председатель реввоенсовета?

— А мы можем... в один прекрасный день остаться без председателя и плакать не будем... — криво улыбнулся Попов.

«Ловко же Гордеев подтолкнул Барона на скандал... — подумал Матвей. — Попов слов на ветер не бросает».

В культотделе, куда они вернулись, Суховольский, который почитал себя теоретиком не хуже Барона и с удовольствием занял бы место председателя, прямо сказал:

— Лучше бы ты действительно уехал.

— Я? Я никуда не уеду. Моя идея — мне ее и осуществлять. Я заставлю его выполнять нашу волю — волю секретариата в вопросе тактики борьбы за утверждение анархистского строя.

Суховольский спорить не стал. Но в тот же день у него состоялось свидание с Махно, а вечером Яков доверительно сообщил Гордееву, что у батьки принципиальных разногласий с набатовцами нет, территорию он скоро завоюет. Но он не позволит, чтобы выскочка Барон садился ему на голову.

Батька так и сказал: «Найдет Нестор Иванович нужным — он его быстро уберет. Пусть он это знает», — понизив голос, проговорил Яков. — Все-таки, я думаю, не стоит передавать такое Барону...