Таня так удивилась, что не сразу нашлась, что ответить. Выдавила из себя какую-то чушь, типа, спасибо за честь, но… я уж как-то… сама. Вы уж простите.

Лиза спокойно продолжила:

– А зря! – И повторила: – И ты была бы замужем, и он при жене! И ребеночку здорово! А что чужой – ерунда! Зато и у меня будет внучок! – Она улыбнулась и снова повторила: – Он странный, да, мой Арво. Понимаю. С девицами не встречался, компаний всегда сторонился. Молчун – это да. Но человек неплохой.

В ту ночь Таня поняла, что очень хочет домой.

Арво приехал на следующий день, и Таня упросила его отвезти ее в город. Лиза вопросов не задавала.

– Ну, раз так, значит, так, – только и сказала она, поджав губы. Обиделась. Тане же было абсолютно все равно – скорее бы домой, скорее! Скорее к маме, к Мише, в свою комнату! Скорее к бабушке Оле, к папе и даже к Лиле – туда, где семья. Ее семья.

Она обняла Лизу, и та всплакнула. Протянула Тане корзинку с маслом и яйцами – творог и сметана не доедут, а жаль!

По дороге в город молчали – Арво лишь изредка косился на Таню, но вопросов не задавал. Билет удалось поменять, и она осталась на вокзале ждать вечернего поезда.

Арво поставил у ее ног чемодан и коротко сказал:

– Ну, я поехал – дела.

Таня молча кивнула. Когда его худощавая фигура скрылась за тяжелой вокзальной дверью, она громко выдохнула: «Уф, слава богу! – И улыбнулась: – Ага, женишок! Сколько ему? Лет сорок, не меньше?»

В поезде она быстро уснула, подумав с радостью, что завтра днем уже будет дома, какое счастье, господи!

На вокзале взяла такси – хотелось поскорее очутиться дома и увидеть своих. Суббота, мама с Мишей должны быть дома.

Но дома никого не было. На кухне стояли чашки и тарелки от завтрака – странно, что чистюля мама их не вымыла и не убрала. Таня открыла холодильник и удивилась, что он был совершенно пуст – странное дело! На выходные всегда был обед и даже пирог – мама считала, что именно пирогом должно пахнуть в доме на выходные.

Таня сжевала черствую горбушку, выпила чаю и отправилась спать. Блаженно закрыв глаза, она подумала о том, как же прекрасно дома – родные запахи, родная кровать! А обо всем остальном она подумает… После.

Открыв глаза, она увидела, что на краю ее кровати сидит мама. Она плакала и выглядела измученной и несчастной.

Они обнялись, и Таня принялась объяснять причину своего несвоевременного и внезапного приезда.

– Сосватали меня, мам! – засмеялась она. – За родственника, можно сказать! Да еще и старого и слегка чокнутого! А ты говорила, что я теперь останусь одна!

Мама шутку не приняла, подробностей не уточнила, а только погладила Таню по волосам и тихо сказала:

– А мы ведь сегодня бабушку Олю похоронили, Таня!

Таня охнула, осела на диван и, неотрывно глядя на маму, принялась приговаривать:

– Да что ты, мам! Да как же так? Как это может быть? Нет, я не верю! – Таня рыдала и трясла головой. – Не верю, не верю!

Зоя Андреевна молчала и отводила глаза. Только обронила:

– Хорошо, что тебя не было здесь и все это прошло без тебя.

Таня винила себя – это она, она укоротила бабушкину жизнь. Это она довела ее до могилы. «Никогда не прощу себе, никогда», – шептала она и снова ревела.