– Стой, я еще не закончила разговор! – Я бросаюсь следом, заворачиваю за угол здания и снова попадаю в темноту. Тут совсем безлюдно и тихо. – Стой же!

Сама не понимаю, зачем я за ним иду? Зачем пытаюсь выпросить прощения за то, кем являюсь? Это глупо! Да я избалованная и что? Он ведь именно к такой устраивался на работу? Почему меня вообще должны волновать его чувства? Но ведь волнуют! И это выводит из себя.

– Ты привыкла приказывать и ждешь повиновения! – ухмыляется он, остановившись так резко, что я врезаюсь в его мощную грудную клетку и тут же отскакиваю. Воспоминания о нашем поцелуе еще живы. Его теплая кожа, неповторимый запах. Все сбивает с толку.

Темнота, мы одни и только поблескивают злые глаза.

– Твоя работа охранять меня, а ты ушел… – сглотнув, выдаю я совсем не то, что хотела.

– А еще в чем заключается моя работа? – зло выдыхает он мне в губы, приближается и жалит поцелуем. В нем чувствуется горечь сигарет, разочарование, злость и страсть. Парень грубо хватает меня за талию и прижимает к сильному телу, не переставая целовать. В том, что он сейчас творит со мной, нет ничего общего с прошлым одуряющим поцелуем. Сейчас он наказывает меня, превращая наслаждение в пытку. Меня сметает ураган страсти. «Именно об этом мечтала Дина», – вспоминается некстати, и меня словно обдает ушатом холодной воды. Я хочу отстраниться, но Марк не позволяет. Лишь немного отступает, исключительно для того, чтобы поймать меня за руку, развернуть к себе спиной и толкнуть к шершавой каменной стене.

Я всхлипываю, прислоняясь к ней грудью. А он прижимается сзади. Руки упираются в стену у меня над головой, а бедра плотно прижимаются к моим ягодицам. Чувствую, что он возбужден не меньше, чем я. Жадные губы пробегают по шее, а руки перемещаются ниже, сжимают грудь, заставив меня всхлипнуть от наслаждения. Что же он творит и зачем?

– Вы ведь именно этого хотите от охранников. Да? Ты добивалась этого? Богатые девочки гонятся за адреналином? Так ведь? – шепчет он мне на ухо, пока пальцы массируют мой сосок через тонкую ткань платья и невесомое кружево лифчика. Между ногами становится влажно и горячо.

– Тебе запретили со мной спать! – говорю я, прибегая к последнему аргументу, который у меня остается в голове.

– А разве это секс? – Он обжигает мою шею горячим дыханием и чуть прикусывает нежную кожу, заставив изогнуться и застонать, против воли прижимаясь ближе к его возбужденному достоинству, выпирающему сквозь плотную ткань брюк. – Я четко выполняю указания твоего отца. Ведь трахать богатую девочку может только достойный, одобренный отцом мальчик. Так ведь?

Рука грубо опускается вниз, задирает подол платья и скользит по обнаженной ноге выше к увлажнившемуся кружеву трусиков. Что он, черт его подери, творит и почему я вместо того, чтобы оскорбленно уйти, терплю эти наглые прикосновения! Ведь знаю же. Одно мое слово и он прекратит, но я злюсь, всхлипываю от наслаждения, но не могу прервать эту сладостную пытку. Пальцы дразнят, ласкают через кружево, заставляя ерзать и мечтать о том, чтобы он усилил нажим.