– Возьмите! – девочка вытащила свисток из кармана, подцепив его за красную ленточку. – Можете даже попытаться подуть. Только Аэрон не прилетит, пока сам этого не захочет.

Федор Ветрович протянул вперед дрожащую от волнения руку и осторожно, только кончиками пальцев, дотронулся до ленточки. Ничего не произошло. Тогда он уверенно схватил свисток, поднес его к глазам и спросил разочарованно:

– Это точно он?

– У меня другого нет. Хотите – проверяйте, спросите у Штиля хотя бы, – обиделась девочка. Столько выпрашивать – и не поверить потом!

– Я прошу тебя, пойдем со мной, – Федор Ветрович протянул Маше свободную руку. – Мы в Управлении Погодой хотели бы как следует изучить подарок Аэрона и поговорить с тобой поподробнее. Пожалуйста.

– Хорошо, – согласилась Маша. – Я только закончу тут…

Она обернулась в поисках разрушенных стен, но оказалось, что уже нечего было восстанавливать. Улица выглядела в точности так, как она запомнила.

– Да, и об этом нам бы тоже хотелось с тобой поговорить, – заметил Федор Ветрович.

– Погодите! – Маша спохватилась. – Где Чуня?

– Чуня сбежал, девочка, – Трепка вышел из толпы, держа за руки своих «наследников». Мальчишки были на редкость тихие, но явно целые и невредимые, что сразу с облегчением отметила Маша. – Мы думали сначала, что он погиб под обломками, но тела так и не нашли.

– Вы не поранились? – Маша сделала шаг к ребятам.

– Мы проснулись от грохота, – доверчиво ответил старший. – Смотрим, а стены нет!

– Это Чуня устроил разрушения! – воскликнула Маша. – Я сама видела!

– Девочка, что ты, – к ней подскочил соколиноголовый, до сих пор прятавшийся за широкой спиной Федора Ветровича. – Чуня бродяга, приговоренный к исправительным работам, как ты, да вдобавок убогий, немой, он был заперт Заклинанием тут уже очень долгое время, и ничего, никаких происшествий до сего дня.

– Вот именно, как я, и заперт, как я, – злорадно улыбнулась девочка. – А сумел разрушить почти всю круглицу, даже не выходя из корчмы!

Люди зашептались.

– Маша, нам пора, – поторопил ее Федор Ветрович, с опаской поглядывая на толпу. – Сейчас в кабинете поговорим и о Чуне, и о стенах, и об Аэроне… А вы, горожане, расходитесь по своим круглицам. Возвращайтесь к своей работе! Управление Погодой разберется!

Машу проводили до Управления Погодой на Красной круглице, в уже знакомую темную арку. В этот раз с ней обращались совсем иначе. Никто не хватал ее за руку, не обыскивал. Федор Ветрович даже не замедлил шаг у уже знакомых девочке кабинетов со шторами. Он прямиком прошествовал к одной из лестниц, ведущих в башню. Соколиноголовый выдернул девять прутьев, и лестница закрутилась, увозя людей на самый верх. Буквально под самой крышей оказалась запертая на висячий замок комната. Федор Ветрович прошел первым, за ним пропустили Машу. Соколиноголовый и другие остались стоять на лестнице.

Здесь были окна на все четыре стороны, и солнце освещало чудесный малиновый ковер и роскошный стол из черного мрамора, дробилось в шести больших зеркалах, пуская лучики на стеклянный шкаф, полный книг, на барометры и другие приборы, неизвестные Маше, но очень знакомые по кабинету Штиля. Федор Ветрович опустился на стул и щелкнул пальцами. В шести зеркалах тут же появились люди.