— А привести воспитанника в Сатанов, натравить на Сомова?

— Решил быть полезным. Не удивляйтесь, действительно так. Каюсь, не подумал про последствия. Подразделение НКВД начнет прочесывать окрестности. Рано или поздно придут сюда. Главное — сейф, сохранить документы сейчас важнее всего. Это мой пропуск, Андрей. Моя индульгенция, если хотите. С ними я пойду далеко. Может… вместе? Все равно же сейф…

Левченко услышал подозрительное движение за спиной с опозданием на несколько секунд.

Этого хватило, чтобы Жора Теплый сильным ударом сбил с ног Вовка, который стоял к нему ближе, отступил назад, вглубь темноты, остановил окриком:

— Стрельну! На месте стоять всем!

Игорь стонал на полу — не ожидая нападения, упал на сломанную руку.

Андрей дернул правой. Со своего места даже при таком освещении он имел возможность если не убить бандита, то хотя бы зацепить пулей.

Жора выстрелил раньше него.

Правое плечо обожгло. Инстинктивно схватившись за рану левой рукой, Левченко уронил фонарик. Упав ему под ноги, тот чудом не разбился. Приземлился так, что лучик светил теперь вверх. Глаза успели привыкнуть к темноте, и Андрей видел, как Теплый пятится к выходу.

Обе его руки заняты.

Пистолет Вовка. Пока Левченко осматривал его повреждения, Жора воспользовался моментом и вооружился. Андрей же сразу после стычки с Лобо не учел такой возможности.

— МОИ БУМАГИ!

Левая рука Теплого прижимала к груди несколько украдкой добытых из недр сейфа картонных папок.

— МОЕ! — в отчаянии повторил Нещерет, сразу превратившись в большого обиженного ребенка, у которого забрали любимую игрушку. — НЕ ТРОЖЬ! НЕ СМЕЙ!

— Не гони, лепила! — огрызнулся Жора. — Там на всех хватит.

— Ты же ничего не разберешь там! — выкрикнул Левченко. — Мы договаривались, иди себе! Ствол забирай, черт с тобой! Брось документы!

— Не разберу, ага! — легко согласился Жора. — Зато я хорошо умею слушать. И услышал тут много интересного. Достаточно для того, чтобы прикинуть хрен к хвосту, начальник. Не разберу я — найдется тот, кто лучше кумекает. Не думай, лепила, у меня тоже есть концы. Выйду на кого надо, рано или поздно. Тут не деньги, начальник. Тут моя свобода.

— Какая свобода?

— Не кричи, лепила. Такая же, как и твоя. За одну такую папочку знающие люди там, — он кивнул вверх, — мне много чего простят. Поделись с ближним, лепила. И стойте на месте, считайте до ста. Пока, начальник.

Держа пистолет перед собой в вытянутой руке, Жора Теплый попятился назад, к выходу.

— НАЗАД! — Отчаянный крик Нещерета отразился от стен эхом. — НАЗАД! ОТДАЙ! ДЕРЖИТЕ ЕГО!

Левченко не мог даже предположить, насколько немолодой доктор может оказаться ловким.

Ровно настолько, насколько неосторожным.

— Стой! — теперь уже выкрикнул он, как только Нещерет рванул за Теплым по прямой — самое короткое расстояние. — Саввич, стой!

Грохнуло дважды подряд.

Доктор Нещерет, он же — Гот, он же — тот, кто представил себя на короткое время Богом, остановился на бегу. Сделал еще шаг, и третьим выстрелом Жора довершил дело.

Преследователь упал ничком, даже не ойкнув. Показалось — предсмертный крик просто застрял у него в горле.