— Вы его проверяли? — спросил Чезаре.

— На Кипре, три года тому назад. Я вернул жизнь человеку, умершему двумя днями раньше. Он все еще жив и может дать показания.

— Твоего слова мне вполне достаточно, — в голосе герцога слышалась едва уловимая ирония. — При необходимости ты, несомненно, сможешь проверить действенность эликсира на себе, не так ли?

Корвинус похолодел с головы до ног, но нашелся с ответом.

— При необходимости, да, ваша светлость.

Чезаре довольно кивнул, и Корвинусу сразу полегчало.

— Эликсир у тебя здесь?

— Его хватит, чтобы оживить одного человека, но не более того. Процесс изготовления очень сложный, составляющие стоят ой как недешево, да и достать их — великая проблема.

— Особенно если возникает необходимость привозить из Африки редких птиц, — герцог откровенно насмехался над магом, но тот и бровью не повел.

— Нет, ваша светлость. В состав эликсира входят…

— Вот это меня не интересует, — оборвал его герцог. — Давай сюда эликсир!

Корвинус поднялся, повернулся к полкам, пошарил на них. Вновь сел за стол, держа в руке флакон с кроваво-красной жидкостью.

— Вот он, — он поднял сосуд к свету. — Нужно разжать зубы умершему и залить эликсир в горло. Через час человек оживет, при условии, что его тело предварительно согрели у огня.

Чезаре взял флакон затянутой в перчатку рукой, задумчиво посмотрел на него.

— Эликсир не подведет?

— Ни в коем разе, — заверил его маг.

— Он подействует независимо от того, как умер человек?

— Именно так, ваша светлость, при условии, что целы все жизненно важные органы.

— А если смерть вызвана адом?

— Эликсир растворит в себе и нейтрализует любой яд, точно так же, как растительное масло растворяет жемчуг.

— Прекрасно, — и губы герцога изогнулись в холодной улыбке. — Перейдем к следующему делу. Трисмегистус, — он задумчиво потеребил темно-русую бороду. — По Италии ходит слух, возможно пущенный именно тобой ради собственной же рекламы, что Его святейшество отравил султана Джума, а яд, столь удивительный, что подействовал лишь через месяц после того, как султан принял его, Святой отец получил от тебя.

Герцог замолчал, ожидая ответа, а по телу Корвинуса вновь пробежала дрожь — таким уж ледяным холодом повеяло от тона Борджа.

— Это ложь, ваша светлость. Я не имел никаких дел с Его святейшеством и не давал ему никаких ядов. Я даже не знаю, от чего умер турецкий султан, и уж никогда не говорил, что имею к этому хоть малейшее отношение.

— Откуда тогда пошел этот слух и почему твое имя упоминается в связи со смертью султана?

Корвинус поспешил с объяснениями. В чем, в чем, а уж в объяснениях ему не было равных.

— Возможно, произошло следующее. Я владею секретом приготовления такого яда, и есть люди, которые пытались получить его у меня. Скорее всего, кто-то из них, зная, что яд этот у меня есть, предположил, что именно с его помощью ушел из жизни турецкий султан, а посему и вплел мое имя в эту историю, к которой я не имею ни малейшего отношения.

— Изящное умопостроение, Трисмегистус, — покивал Чезаре. — Так ты говоришь, яд этот у тебя есть? Из чего он изготовлен?