И изводя несчастного сенешаля своей самоотверженностью, король прилежно трудился, продолжая долбить ствол ножом. По- том он все-таки допустил к этому сенешаля, но окончательную отделку произвел сам.
- Ну вот,- сказал наш бравый король удовлетворенно,- теперь только устлать стенки скважины мхом, для мягкости, и будет то, что надо!
- Ваше величество, а как насчет увлажнения? - озаботил- ся сенешаль. Не будет ли слишком сухо?
- Что ты предлагаешь?
- Дупло дятла, ваше величество, наверняка устлано пу- хом. Если его достать и еще смазать яичным желтком, то...
- Отличная идея! - одобрил, смягчаясь, король.
"Все-таки и от сенешаля бывает иногда какая-то польза", - подумал он.
А сенешаль быстренько слазил на дерево, выгнал дятла, достал пух и яйца и, спустившись, подготовил надлежащим обра- зом скважину. Он лично проверил большим пальцем, не завелось ли в новом дупле какое-нибудь вредное животное, и решил, что на сей раз опасность исключена.
- А теперь, сенешаль,- сказал Луи,- иди-ка ты вон в те кустики и сиди там, пока я тебя не позову, а то я стесняюсь.
- Как, сир, вы не допустите меня лицезреть королевский шпандох? огорчился сенешаль.
- Нет, дружок, я боюсь, как бы ты снова меня не сглазил.
Обиженный сенешаль пожелал его величеству успеха и уда- лился в кусты. Вообще-то он был страшно зол на короля за то, что тот обозвал его, сенешаля, фуфлом. Он спрятался в кустах так, чтобы его не было видно, а сам достал у себя из планше- та бумагу и карандаш и стал лихорадочно делать зарисовки. "Пошлю эти рисунки в лондонский "Панч" - пусть весь мир зна- ет, что вытворяет наш додик-король!" - злорадно мечтал сене- шаль.
А добрый король Луи, не подозревая о таком вероломстве, нежно шептал "Моя лапушка, пряничек, помпушечка моя..." и производил меж тем колебательные движения, то приближая свой таз к стволу вяза, то отодвигая его. Вся королевская душа пела, каждая жилочка в нем радовалась жизни. "Что значит на- стоящая близость с природой!" - думал про себя Луи. Он так увлекся, что спустя без остановки продолжил колебать вяз. Правда, королю ужасно мешало то, что почва под его ногами притопталась, и Луи теперь приходилось приподниматься на цы- почках, но пылкий король отважно решил пренебречь этой поме- хой - оставалось уже недолго.
И вот настал миг, сполна возместивший доброму королю все неудачи этого дня, включая злополучного дятла и пыхтения стоя на цыпочках. Казалось, сама природа благоговейно замер- ла, не решаясь потревожить торжественности момента,- смолкли птицы, в ветвях не шевелился ни единый листочек... "По кай- фу!.." - в сладкой истоме шептал Луи, обхватив в полузабытье ствол. Он все не распускал объятия, желая увековечить бла- женное мгновение.
Эта-то затянувшаяся пауза и погубила венценосного бедо- лагу: едва он собрался вынуть то, что любой иной вынул бы уже давно, как вдруг почувствовал, что вынуть-то и не может! Что-то внутри скважины крепко обхватило важнейший из членов королевского тела и не пускало его на волю. А все дело в том, что когда король с сенешалем скоблили дупло, то в нем осталось много древесной крошки. Смешавшись с желтком дятла и ко- ролевким секретом, она образовала ту смесь, из которой как раз готовят сверхклейкий раствор. Пока Луи совершал безоста- новочные движения, этот раствор не успевал схватиться, но стоило королю на минутку замереть - и - оп-па! влип!!! Да еще как влип-то - посудите сами, египетские пирамиды потому и простояли семь тысяч лет, что камни в них скреплены меж собой раствором, куда входит желток страуса и сперма фарао- нов. Разумеется, бедняга-король не ведал, что он заново от- крыл утраченный секрет пирамид, ведь рядом не было придвор- ного алхимика, чтобы растолковать Луи всемирное значение его королевского опыта. Но даже если бы ему вручили за это за- служенную Нобелевскую премию, разве это утешило бы несчастно- го короля?