— А-а-а-о-о-о-ы-ы-х-х-кхык… — Тяжелый конец орудия слащавого, которым он и собирался огреть своего противника, неожиданно для него уперся в землю, вследствие чего сам нападавший с размаху напоролся животом на более тонкий конец своего собственного оружия. После чего набранная им инерция заставила его ноги оторваться от земли и отправила безвольную тушку со сбитым от удара дыханием в полет по пологой дуге, который кончился очень звучным падением метрах в шести от места старта.

— Ну, до того, как он нам снова помешает, у нас есть минут пять-десять, — удовлетворенно произнес мужчина и развернулся к ней. — Итак, сударыня, это место чем-то вам сильно дорого или все-таки вы не против его покинуть? — весело произнес он, протягивая ей руку.

Тэра замерла, недоверчиво уставившись на стоящего перед ней Деятельного разумного. Он был ей совершенно непонятен. Этот мужчина совершенно точно практиковал насилие. Она сама была свидетельницей тому, как он сделал это не менее трех раз. Причем, за очень короткий промежуток времени. Но в его глазах не было и тени типичного для любого практикующего насилие состояния «бхадха». Более того, она совершенно не чувствовала в нем тяги к насилию, которая была настоящим проклятьем практически всех, кто попадал под его вспышку. Стоявший же перед ней обращался с насилием как… как… как танцор с балетным па. Он умел его делать, но не делал его, пока что-то — рисунок танца, или долг учителя, или обязанность творца — не ставили его перед необходимостью исполнить его. Да, где-то так — не совсем точно, конечно, но очень близко…

Тэра осторожно протянула руку и ухватилась за протянутую ей крупную, жесткую ладонь. «У него руки скульптора, — отчего-то подумала она, — но я его до этой минуты совершенно точно никогда не встречала. Однако его лицо отчего-то кажется мне знакомым. Откуда?»

Он легко, одним движением поднял ее с земли и поставил на ноги, аккуратно — сильно, но бережно — поддержав за локоть. Тэра почувствовала, как у нее слегка закружилась голова и качнулась.

— Как вы себя чувствуете? — чуть встревоженно поинтересовался этот странный человек.

— Я-я-а… ничего… все уже прошло. — И тут Пламенная увидела, как одну Избранную из числа новеньких (насколько она помнила, ее имя было Стиминель), обладавшую весьма аппетитной фигуркой и картинно-кукольным личиком, волокут в боковой переулок несколько Деятельных разумных. Причем их лица были обезображены вожделением и насилием. — О, Боги, Стиминель!

— Что? — Ее спаситель мгновенно развернулся в направлении ее взгляда и, мгновенно оценив происходящее, зло ощерился: — Ну, понеслась косая в баню. Да что ж у вас тут творится-то?! — После чего коротко бросил: — Стой здесь. — И решительным шагом двинулся в тот проулок, в который уволокли визжащую Стиминель.

Тэра проводила его взглядом, а потом огляделась. На площади царил хаос. Толпа рассыпалась на маленькие группы, в центре некоторых из которых явно происходило насилие. Более того, на площади уже лежало около десятка Деятельных разумных, на чьих телах явно имелись те или иные повреждения. Кое-кто из них громко стонал, а двое просто валялись, похоже, потеряв сознание. Но, что было для Тэры куда более ужасным, на этот насилие захватило и ее Избранных. Около двух десятков из прибывших с нею ребят оттянулись к стене ближайшего дома и опустились на землю, сев так, чтобы иметь возможность обхватить руками колени и спрятать в них лицо. Чуть дальше виднелись испуганные лица еще нескольких, кучковавшихся у других домов. Причем, в паре таких небольших кучек виднелись тела еще троих, которые просто лежали у стены, не принимая поз эмбрионов, как остальные. И одно из этих тел, похоже, принадлежало Виксиль. То есть кто-то из Избранных серьезно пострадал в этом хаосе.