Они увидели следы чужих коней, едва съехали со склона сопки в лощину, поросшую бурым колючим кустарником. Остановились, спешились.

— А у них всего три коня, — на корточках рассматривая следы, задумчиво промолвил Кэзгерул. — Негусто для разбойничьей шайки.

— Так они и не разбойники. — Баурджин прищурил глаза. — Просто воры. Ну что сидеть? Едем дальше!

Кэзгерул кивнул, и парни вновь сели на лошадей, правда, теперь ехали уже медленнее, осторожней. Окружающий ландшафт, на взгляд Дубова, выглядел довольно-таки уныло: синие сопки, камни да выжженная солнцем степь. Река и узенькая полоска зелени остались далеко позади, а впереди всё больше пахло пустыней — и стал жарче ветер, и песок уже поскрипывал на губах.

— Гоби! — усмехнулся на ходу до того молчавший Хуридэн. — Туда только на верблюдах ехать.

— Да уж. — Кэзгерул вдруг посмотрел на небо и нахмурился.

Впереди, в той стороне, куда умчались воры и куда по их следам двигались сейчас парни, у самой земли виднелось лёгкое мутновато-желтое облачко, похожее на стелящийся в траве дым. Однако все трое — в том числе и Дубов-Баурджин — хорошо понимали, что это значит. Очень скоро мог начаться песчаный шторм, неистовый смерч, когда никому не покажется мало — ни ворюгам, ни их преследователям.

Кэзгерул вздохнул:

— У нас не так много времени.

— Я бы сказал — до полудня, — тут же уточнил Баурджин. — Успеем! А если и не догоним — так им же хуже, пускай себе гибнут в песках.

Толстощёкий Хуридэн боязливо поёжился:

— А я бы всё же вернулся назад. Надо и коней в овраги загнать, и овец — работы хватит.

Кэзгерул скосил глаза на Баурджина, поинтересовался:

— Что, отпустим его?

И от этих слов его, от вопроса, Баурджин вдруг ощутил неимоверную гордость — ещё бы, впервые с ним, с нищим неудачником, почти что изгоем, хоть кто-то советовался! С ним — а не с тем же крепышом Хуридэном.

— Думаю, всё же стоит его отпустить, — напустив на себя важный вид, веско отозвался Баурджин. — Гаарча уж точно один не справится.

Кэзгерул махнул рукой:

— Езжай, Хуридэн. Да смотрите там, действуйте побыстрее.

Не скрывая радости, парень живо заворотил лошадь и быстро поскакал в обратную сторону, поднимая из-под копыт столб густой жёлто-коричневой пыли. Оставшиеся вдвоём Кэзгерул с Баурджином ещё раз внимательно посмотрели на небо и разом вздохнули. Баурджин улыбнулся:

— Что ж, едем. Может быть, ещё и успеем.

Пустив лошадей мелкой приёмистой рысью, парни приникли к гривам. Лошади неслись, словно выпущенные из тугого лука стрелы, оставляя позади поднятую копытами пыль. А впереди расстилалась каменистая степь, а ещё дальше — жёлтые пески пустыни. И чёрное облако! Которое постепенно — нет, уже очень даже заметно — нарастало. Ребята переглянулись — успеем ли? И оба разом кивнули — успеем.

Вырвавшийся чуть вперёд Кэзгерул Красный Пояс вдруг на скаку обернулся, радостно махнув рукою вперёд. Да Баурджин и сам уже заметил дымящийся столб пыли, поднятый копытами чужих лошадей.

— Вон они! — дождавшись напарника, кивнул Кэзгерул. — Ничего и не четверо — всего трое.

— Думаешь, это воры?