Марианна шутливо пожимает плечами – в ответ звучит неуверенный смех. Друзья не до конца понимают ее отношения с Пегги и на всякий случай смеются, если Марианна пытается пошутить, но так, чтобы в смехе слышалось сочувствие и даже жалость, а не веселье.

Уж не скрывай правду, говорит Пегги. Ты все провалила, да?

Марианна улыбается, гримасничает, затыкает пробкой бутылку. Экзамены на стипендию закончились два дня назад; Пегги с Марианной сдавали их вместе.

Ну, могла бы сдать и получше, дипломатично говорит Марианна.

Совершенно типично для тебя, говорит Пегги. Ты умнее всех на свете, но как доходит до дела – сразу в кусты.

Можно на следующий год пересдать, говорит Софи.

Вряд ли ты так уж плохо сдала, говорит Джоанна.

Избегая ее взгляда, Марианна ставит бутылку обратно в холодильник. Стипендия – это пять лет бесплатного обучения и проживания на кампусе плюс ежевечерние ужины вместе с другими стипендиатами. Для Марианны, которая не платит из своих денег ни за жилье, ни за обучение и даже не знает, сколько все это стоит, речь идет только о репутации. Ей хочется, чтобы ее интеллектуальное превосходство было публично подтверждено переводом ей крупной суммы денег. Тогда она сможет изображать скромность, не ожидая, что ей хоть кто-то поверит. На самом деле сдала она не так уж плохо. Даже совсем не плохо.

Меня препод по статистике все понукал их сдать, говорит Джейми. Но еще не хватало, блин, все Рождество сидеть готовиться.

Марианна вновь отстраненно улыбается. Джейми не сдавал экзамены потому, что знал: ему не светит. Об этом знают и все остальные. Его слова задумывались как хвастовство, но он по наивности не понимает, что они и звучат как откровенное хвастовство и ни один человек в них не верит. Марианне даже приятно, что Джейми для нее – открытая книга.

В самом начале их отношений она без всякой задней мысли сказала ему, что любит «покоряться». Ей и самой было странно произносить эти слова, скорее всего, просто хотелось его шокировать. Это ты о чем? – спросил он. Она, изображая искушенность, ответила: ну, мне нравится, когда парни делают мне больно. После этого он начал ее связывать и бить разными предметами. Припоминая порой, как мало она его уважает, она чувствует омерзение и начинает ненавидеть саму себя – и эти чувства вызывают у нее необоримое желание, чтобы кто-то подчинял ее себе и, может, даже сломал. Когда такое происходит, мозг ее отключается и становится как комната, в которой погасили свет, и она с содроганием кончает, не испытывая при этом ощутимой радости. Потом все начинается снова. Если ей приходит в голову мысль порвать с Джейми – а она приходит довольно часто, – то прежде всего она думает не о том, что скажет он, а о том, что скажет Пегги.

Пегги хорошо относится к Джейми – в смысле она считает его типа как фашистом, но фашистом, который не сумел по большому счету подчинить себе Марианну. Иногда Марианна жалуется на него, и тогда Пегги говорит: ну да, он шовинистическая свинья, и что теперь? Пегги считает, что все мужики – мерзкие твари, не способные себя контролировать, и рассчитывать на их эмоциональную поддержку женщинам просто глупо. Марианна далеко не сразу сообразила, что, прикрываясь маской критического отношения ко всем мужчинам, Пегги всякий раз выгораживает Джейми, когда Марианна начинает его осуждать. А чего ты хочешь? – говорит Пегги. Или: ты в этом видишь что-то плохое? Да рядом с другими мужиками он просто настоящий принц. Почему она так поступает, Марианне неведомо. Всякий раз, когда Марианна, даже в самом сослагательном наклонении, упоминает, что их с Джейми отношения, возможно, скоро закончатся, Пегги впадает в неистовство. Они даже ссорились по этому поводу, и ссоры заканчивались тем, что Пегги неожиданно заявляла: ей наплевать, расстанется Марианна с Джейми или нет, а Марианна, к тому моменту выдохшаяся и сбитая с толку, говорила, что, наверное, нет.