– К сожалению, дорогая София, я нахожусь на службе и здесь по служебным делам. Я не распоряжаюсь своей судьбой, она отдана России. И воевать на стороне будущего ее противника я не буду и вам не советую. Максимум – вас зачислят в какой-нибудь медотряд, а самолет – реквизируют. Возвращайтесь в Петербург, это не наша война. Это Вильгельм пытается крепче притянуть к себе новых союзников: Болгарию и Турцию, и обеспечивает нам войну на южном фланге.

У мадам, а она разведена и Долгорукая по бывшему мужу, случилась истерика, когда она услышала правду, мне дали две пощечины.

– И этому человеку я предлагала всю себя, свою руку и сердце! Вы – ничтожество! Я буду в Константинополе и приму участие в этой святой миссии!

– Попутного ветра. Поговорим об этом позже, когда грязи фронтовой похлебаете. Оревуар, княгиня.

В Петербург она вернулась через три с небольшим месяца, с совершенно другим выражением лица. Самолет у нее болгары отобрали, служила сестрой милосердия, правда пристроилась на «царский поезд», но и там, видимо, хлебнула через край. Даже позже, когда началась война с Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией, на фронт более попасть не стремилась. Осталась жить в СССР, затем вышла замуж за известного советского дипломата. И только однажды, уже после всего и вся, она мне сказала при встрече:

– Вы мудрый человек и знаете все наперед. Я вам завидую.

Боевые действия начались ровно через месяц после первого полета, на сербском направлении. Турция, несмотря ни на что, отмобилизовать и доставить войска к линии фронта так и не успела. Болгария начала наступление позже, 5 октября. Первое время войска «Балканского Союза» занимали «пустые» территории, поэтому продвигались быстро и без потерь. Эйфория охватила всю прессу, особенно ратующую за панславизм. При этом все ругали русского царя и его правительство, которые не поддержали войсками действия четырех балканских стран, которые публично отказали в этом России. Согласно было только королевство Сербии, с которым мы не имели общих границ, и у России не было достаточного количества флота, чтобы преодолеть модернизированную немцами систему обороны проливов. Попытки князя Александра активизировать действия Генштаба ни к чему не приводили. Выводить еще не восстановленный флот из Севастополя никто не рвался. Собственно, на этом наше участие в войне было бы и закончено, если бы кто-то из турок не послал в район Одессы четыре новейших эскадренных миноносца типа «S», закупленных в Германии, с целью провести разведку и зафиксировать наличие или отсутствие боевого флота на рейде Одессы. Как будто у них агентуры не хватало и телеграф не работал. Это была довольно наглая демонстрация, при условии того, что Россия заняла нейтральную позицию в этой войне и входила в группы «великих государств», осуждавших, на словах, эту войну. О дымах на горизонте нам доложили в районе шести часов, и мы подняли пару самолетов. Ведущим вылетел капитан-лейтенант Дыбовский, ведомым у него был поручик Нестеров. Взлетели с воды, самолеты с убирающимся шасси мы старались не демонстрировать. Но ситуация возникла не совсем стандартная: самолет Дыбовского дал очередь перед носом лидера и встал на вираж. На «морском языке» это означало: «продвижение этим курсом запрещено». Лидер вывесил флаг «Кило», что означало желание установить связь. Капитан-лейтенант снизил скорость и высоту и зашел на эсминец с кормы, чтобы сбросить вымпел. В момент прохода подвергся обстрелу с четырех сторон из пулеметов, удачно сманеврировал, но получил повреждения и ранение и отвалил в сторону. Ведомый, поручик Нестеров, находясь выше-сзади Дыбовского, свалился в пике и сбросил на лидера двадцать 25-килограммовых бомб, и обстрелял его из двух пулеметов. Выровнялся почти над мачтами, но был поврежден взрывами собственных бомб и сдетонировавшими тремя торпедами на турецком эсминце. Сказался недостаток опыта в боевом бомбометании, как я уже писал, нам бомб практически не давали. Бросали «глиняные» и инертные. Тем не менее, даже потеряв правый руль глубины: перерубило тягу, и имея значительные повреждения в хвостовой части, Нестеров сумел удержаться в воздухе и дошел до базы. Дыбовский посадил свой аппарат на озере Кундук, ближайшем от места боя.