– Наверняка. Его единственный оппонент – нынешний мэр, а он трус и лентяй. Да, Поляков выиграет, и тогда у него появится идеальный трамплин, чтобы снова запрыгнуть в Новгородский сенат. К несчастью, теперь мы будем видеть его повсюду.
– Знаете, я кое-что вспомнил, – сказал Ли. – Он что-то говорил о ситуации в гавани, которая… с которой… Как же он выразился? А, вот: «с которой необходимо разобраться»! Уж не о том ли капитане речь, что никак не может вызволить свой груз? Вам об этом что-нибудь известно?
– Не знаю точно, что там происходит, но наши старые приятели, «Ларсен марганец», определенно имеют к этому отношение. Значит, и Поляков к этому руку приложил. Уверен, он и тут своей выгоды не упустит.
– Тогда как насчет небольшого… – начал Ли, но тут Эстер крепко укусила его за запястье.
Он с упреком посмотрел на зайчиху.
– Никаких пари! – строго предупредила она.
– Стыдись! – возмущенно воскликнул Ли. – Я собирался предложить мистеру Васильеву всего лишь небольшую прогулку в порт, чтоб самим узнать, что там творится. Пари! Ах, Эстер, Эстер!
– К сожалению, у меня другие планы, – сказал Васильев. – Сегодня мне предстоит проверять условия труда на кожевенном заводе, а там уже и к отъезду пора готовиться.
– Ну, тогда хорошей вам инспекции, сэр. Если не увидимся до отъезда, я передам нашей прекрасной компаньонке, что вы уехали лечить разбитое сердце.
Утро выдалось ветреное. Дождь перемежался вспышками яркого солнца, большие белые облака спешили куда-то по ослепительно-синему небу.
– Прелестная погода, – сказал Ли по дороге в гавань. – Хорошо, что мы на земле.
– Если не будешь думать о том, что делаешь, окажешься под землей, – проворчала Эстер.
Ли уселся на каменную тумбу у самого края воды и надвинул шляпу на глаза: в них слишком сильно било солнце, отражаясь в воде. Достав из ранца небольшой бинокль, он внимательно оглядел горизонт. Большой паровой кран у правого пирса уже закончил устанавливать грот-мачту и теперь сгружал уголь с танкера в вагонетки. Слева закончилась погрузка рыбьего жира, теперь на корабль начали грузить связки шкур. Второе судно сидело в воде гораздо выше – бревна с него перекочевали на берег. На палубах было пусто; команда занималась уборкой и мелким ремонтом. Единственным новичком в этой компании оказалась землечерпалка в устье бухты: она деловито выгребала полные ковши песка и ила со дна и высыпала их на пришвартованную рядом баржу.
На шхуне ничего не изменилось: она так и стояла, неподвижная и безмолвная. Какие-то люди слонялись между набережной и складом. Ли собирался настроить бинокль, чтобы хорошенько их рассмотреть, когда за спиной у него раздался хриплый голос:
– И чего это вы там выглядываете?
Ли аккуратно сложил бинокль и медленно обернулся. Эстер прижалась к нему. Перед ними стоял рыжий голландец, которого он вчера вытащил из бара.
– Капитан ван Бреда? – Ли встал и коснулся полей шляпы.
– Я самый. А вы кто такой?
Капитан явно не помнил Ли, что было совсем не удивительно… Ну, или ему стыдно было признаться, что помнит.
– Моя фамилия Скорсби, капитан. Я смотрел вон на ту шхуну и думал, что точно не хотел бы платить портовые сборы, которые наверняка накапливаются, пока ей не дают забрать груз.