Уинтер замолчал и снова посмотрел на небоскребы. Отовсюду доносились звуки. Сзади – тюремный грохот и лязганье, отдаленный шум – из простирающегося перед ними города, крики птиц – сверху. Все было тихим, как будто туман создавал воздушную подушку, заглушающую звук. Лучше всего было слышно дыхание Мендозы, которая стояла в метре от Уинтера. С реки дул легкий ветер, принося с собой неприятный запах, источник которого сложно было распознать.

– Ясность, – наконец произнес Уинтер. – Вот что ей важно. Она не сдвинется с места, пока ясно не увидит картину предстоящего. Когда злость и разочарование уходят, что она видит?

– Что все идет к чертям. И поэтому ей нужно найти виновного.

– Именно. Она знает, что всю игру ей испортили копы, но она не может выйти на войну против всей нью-йоркской полиции. Ей нужны конкретные личности. Она проводит собственное расследование и натыкается на мое имя. Вот тебе и конкретная личность.

Мендоза ничего не говорила, обдумывая услышанное.

– Ей важен контроль, – сказала она. – Когда она его теряет, она из кожи вон лезет, чтобы его вернуть. Отсюда вопрос: как нам заполучить контроль над ситуацией?

Теперь задумался Уинтер:

– Ее слабость – в самоуверенности. Так мы ее и поймаем. Будем идти по ее приманке, но держать глаза открытыми. В какой-то момент она обязательно ошибется. И тогда нам нужно быть наготове.

Они пошли к машине, стоящей на парковке. Мендоза подошла к водительской двери и протянула руку.

– Ключи.

– Но я вожу лучше тебя.

– Мы договорились, что ты ведешь до Нью-Йорка. Мы в Нью-Йорке, поэтому давай ключи, или я тебя застрелю.

– Угроза эффективна только тогда, когда тот, кому ты угрожаешь, верит, что ты можешь привести ее в исполнение.

Мендоза расстегнула куртку, вынула пистолет и направила его в голову Уинтера.

– Давай ключи.

Уинтер выгнул шею, чтобы посмотреть на курок.

– У тебя пистолет на предохранителе.

– Не доводи меня, Уинтер! Просто отдай мне эти чертовы ключи.

Шестиэтажное здание отеля «Гиперион» явно видало лучшие времена. Его владельцы были бы только рады, если бы клиенты считали его ист-сайдским, но на самом деле он находился в восточной части Гарлема. Припарковаться было решительно невозможно, поэтому им пришлось оставить «БМВ» в целых четырех кварталах от отеля и идти до него пешком. Где-то на полпути к отелю телефон Уинтера зазвонил. Он посмотрел на номер, но отвечать на звонок не стал. Номер был незнакомый.

– Ты что, не будешь брать трубку? – спросила Мендоза.

Уинтер не обратил на ее вопрос никакого внимания.

– Что бы ни происходило в следующие несколько минут, смотри только прямо и не останавливайся. Кивни, если ты меня поняла.

Мендоза, подозрительно щурясь, продолжила идти.

– В чем дело, Уинтер?

– Я все тебе расскажу, просто не сейчас.

Мендозе явно хотелось поспорить, но она лишь кивнула. Уинтер вывел ее на самую середину тротуара, задевая встречных прохожих и не обращая внимания ни на столкновения, ни на оскорбления в его адрес. Его сейчас волновал только мобильный телефон и количество гудков без ответа, в течение которых абонент будет ждать. Четырнадцать. Через пять секунд телефон зазвонил опять, и Уинтер улыбнулся.