Камиль вздохнул и слегка кивнул головой.

«Тома приходит ко мне в комнату. Почти каждый вечер. Мама об этом знает».

— А вашу дочь вы знали так же хорошо?

— Насколько мать может знать свою дочь.

— Звучит многообещающе.

— Что?

— Нет, ничего.

Камиль вынул из ящика стола тоненькую папку.

— Это отчет о вскрытии. Поскольку вы хорошо знаете свою дочь, вы, я полагаю, знаете, о чем в нем говорится.

Камиль надел очки, давая понять: я страшно устал, но я доведу это дело до конца.

— Но поскольку там много специфических терминов, мне придется кое-что объяснить.

Мадам Прево даже бровью не ведет. Она продолжает сидеть ровно и неподвижно, словно окаменев. Все ее мускулы напряжены, словно даже свое тело она превратила в защитный барьер.

— Ваша дочь была не в лучшем состоянии. Даже при жизни, я имею в виду.

Лицо мадам Прево абсолютно непроницаемым. Казалось, она даже не дышит.

— Судмедэксперт отмечает, — продолжал Камиль переворачивая страницы, — что половые органы вашей дочери подверглись воздействию кислоты. Скорее всего, серной. Возможно, сернокислой меди, или медного купороса. Ожоги очень глубокие. Клитор разрушен практически полностью. Похоже на результат иссечения… Большие и малые половые губы также серьезно повреждены. Разрушения проникли даже вглубь, на уровень влагалища. Такое ощущение, что большое количество кислоты залили прямо внутрь — ее хватило бы, чтобы прожечь все насквозь… Слизистые оболочки разрушены, плоть буквально сожжена. Одним словом, вместо половых органов осталось нечто вроде застывшей вулканической лавы.

Камиль поднял голову и пристально взглянул на собеседницу.

— Это точное выражение судмедэксперта — «застывшая вулканическая лава». По его словам, это случилось очень давно, когда Алекс была в совсем юном возрасте. Это вам о чем-нибудь говорит?

Мадам Прево не отводила взгляд. Она сильно побледнела. Она молча покачала головой, чисто автоматически.

— Ваша дочь вам никогда об этом не говорила?

— Никогда!

Это слово прозвучало резко, словно внезапный порыв ветра, заставивший затрепетать фамильное знамя.

— Понимаю. Видимо, она не хотела докучать вам своими мелкими неприятностями. Просто в один прекрасный день кто-то вылил с пол-литра серной кислоты в ее вагину, после чего она как ни в чем не бывало вернулась домой. Настоящий образец скрытности.

— Я не знаю.

Ничего не изменилось ни в позе, ни в лице, но голос звучал глухо.

— Судмедэксперт отмечает еще одну любопытную вещь, — продолжал Камиль. — Вся зона половых органов глубоко поражена: нервные окончания сокращены, естественные выводящие пути необратимо деформированы, ткани разрушены — все это навсегда лишило вашу дочь возможности вести нормальную половую жизнь. Я уж не говорю о других надеждах, которые могли у нее быть. Да, так вот, одна любопытная вещь…

Камиль помолчал, отложил отчет, снял очки и положил их перед собой. Затем, скрестив руки на груди, пристально посмотрел на мать Алекс.

— Что касается мочевыводящих путей, над ними произвели операцию по частичному восстановлению. В противном случае исход мог оказаться смертельным. Если бы разрушения не были остановлены, смерть наступила бы в течение нескольких часов. Эксперт утверждает, что техника восстановления довольно примитивная, чтобы не сказать варварская, — мочеиспускательный канал защищен с помощью введенной достаточно глубоко полой трубки.