Сир Киван утвердительно кивнул:

— Он говорит, что новая башня будет в два раза выше той, которую ты сожгла.

Серсея хрипло рассмеялась:

— Длинные копья, высокие башни… лорд Тирелл на что-то намекает?

Это заставило его улыбнуться. Хорошо, что она еще помнит, как смеяться. Когда он спросил, получает ли она все, что ей необходимо, королева ответила:

— Мне хорошо прислуживают. Девочки милы, а добрые септы следят за тем, чтобы я молилась. Но когда моя невиновность будет доказана, я бы хотела, чтобы мне вернули Таэну Мерривезер. Она могла бы привезти ко двору своего сына. Томмену надо общаться с другими мальчиками, друзьями благородного происхождения.

Это была скромная просьба. Сир Киван не видел причин не удовлетворить ее. Он мог бы сам взять на воспитание мальчика Мерривезеров, а леди Таэна отправилась бы на Утес Кастерли вместе с Серсеей.

— Я пошлю за ней после суда, — пообещал он.

Ужин начался с ячменного супа с говядиной, за ним последовала пара перепелов и жареная щука почти в три фута длиной, а также репа, грибы и вдоволь горячего хлеба со сливочным маслом. Каждое блюдо, которое подносили королю, сначала пробовал сир Борос. Унизительная обязанность для рыцаря Королевской Гвардии, но, возможно, единственная, на которую Блаунт был нынче способен… и разумная, учитывая то, как погиб брат Томмена.

Давно король не казался Кивану Ланнистеру таким счастливым. Все время, от супа до десерта, Томмен болтал о подвигах своих котят, попутно скармливая им кусочки щуки с королевской тарелки.

— Вчера я видел за окном этого злого кота, — в какой-то момент сообщил он сиру Кивану, — но сир Попрыгунчик зашипел на него, и тот убежал прочь по крышам.

— Злой кот? — переспросил заинтересовавшийся беседой сир Киван. Какой милый мальчик.

— Старый черный котяра с порванным ухом, — объяснила Серсея. — Грязная тварь с мерзким характером. Он однажды расцарапал Джоффу руку, — она скривилась. — Я знаю, коты нужны, чтобы изводить крыс, но этот… Говорят, он нападает даже на воронов в воронятне.

— Я распоряжусь, чтобы крысоловы изловили его, — сиру Кивану никогда не доводилось видеть свою племянницу такой тихой, смиренной и сдержанной. Он полагал, что это к лучшему, но испытывал и некоторую печаль. В ней потух огонь, который горел так ярко. — Ты не спросила о брате, — сказал он, пока они ожидали пирожные с кремом, любимое угощение короля.

Серсея подняла голову, ее зеленые глаза засияли в свете свечей.

— Джейме? Есть новости о нем?

— Ни слова. Серсея, возможно, тебе надо готовить себя к…

— Если бы он умер, я бы знала. Мы вместе пришли в этот мир, дядя. Он бы не покинул его без меня. — Она пригубила вино. — А вот Тирион может уйти, когда сочтет нужным. Как я понимаю, о нем тоже ничего не слышно.

— Нет, в последнее время никто не пытался продать нам голову карлика.

Она кивнула.

— Дядя, можно задать тебе вопрос?

— Какой угодно.

— Твоя жена… планируешь ли ты привезти ее ко двору?

— Нет. — Дорна, кроткая душа, хорошо чувствовала себя лишь дома, в окружении друзей и родных. Она ладила с детьми, мечтала о внуках, молилась по семь раз на дню, любила вышивание и цветы. В Королевской Гавани она будет так же счастлива, как один из котят Томмена в змеиной яме. — Моя леди-супруга не любит путешествовать. Ее место — в Ланниспорте.