Бельвас-Силач стоял на коленях и трясся, его рвало. Яд. Должно быть, то был яд. Медовая саранча. Хиздар настаивал, чтобы я попробовала, но Бельвас съел ее всю. Она сделала Хиздара королем, впустила к себе в постель, открыла по его просьбе бойцовые ямы, — у него не было никаких причин желать ей смерти. Но кто еще это мог быть? Резнак, ее надушенный сенешаль? Юнкайцы? Сыны Гарпии?

Вдалеке завыл волк. От этого звука ей стало грустно и одиноко, но голод никуда не делся. Когда над травяными просторами взошла луна, Дени наконец погрузилась в беспокойное забытье.

Она видела сон. Все ее заботы ушли, как и вся ее боль, а сама она взмывала в небо. Она снова летала, кувыркаясь, смеясь и танцуя, а вокруг нее кружились звезды и шептали ей на ушко секреты: «Чтобы попасть на север, ты должна отправиться на юг. Чтобы попасть на запад, должна отправиться на восток. Чтобы продвинуться вперед, надо вернуться назад. Чтобы достичь света, надо пройти через тень».

«Куэйта? — позвала Дени. — Где ты, Куэйта?»

Затем она увидела. Ее маска соткана из звездного света.

«Помни, кто ты, Дейенерис, — женским голосом шептали звезды. — Драконы знают. А ты?»

Проснувшись на следующее утро, она почувствовала, как затекло и болит ее покрытое ссадинами тело, а по рукам, ногам и лицу ползают муравьи. Когда она поняла, что это такое, то отшвырнула стебли высохшей бурой травы, служившей ей постелью и одеялом, и с трудом поднялась на ноги. По всему телу были укусы — красные бугорки, зудящие и воспаленные. Откуда взялись эти муравьи? Дени стряхнула их с рук, ног и живота, пробежалась рукой по щетине, выросшей на месте сожженных волос, и обнаружила еще больше муравьев на голове, а один полз сзади по шее. Она сбивала их и топтала босыми ногами. Их было так много...

Оказалось, что муравейник находился по ту сторону стены. Она удивилась, как муравьи ухитрились вскарабкаться наверх и отыскать ее. Для них эти ветхие камни должны быть все равно, что Стена в Вестеросе. Величайшая стена в мире , говаривал ее брат Визерис с таким гордым видом, как будто сам ее построил.

Визерис рассказывал ей истории о рыцарях столь бедных, что им приходилось спать под сенью старых живых изгородей, росших вдоль проселочных дорог Семи Королевств. Дени сейчас бы многое отдала за славную густую изгородь. И желательно без муравейника.

Солнце только всходило. В темно-синем небе все еще оставалось несколько ярких звезд. Возможно, одна из них — кхал Дрого: он скачет на своем огненном жеребце посреди ночных земель и улыбается мне сверху. Драконий Камень по-прежнему виднелся посреди степи. Он выглядит таким близким. Должно быть, я в лигах пути от него, но кажется, будто я могу вернуться туда за час. Ей хотелось снова лечь, закрыть глаза и погрузиться в сон. Нет. Я должна идти. Ручей. Просто следовать за ручьем.

Дени потребовалось некоторое время, чтобы определить направление своего пути. Нельзя было уйти в сторону и потерять ручей.

— Мой друг, — сказала она вслух. — Если буду держаться рядом с моим другом, то не заблужусь.

Она уснула бы возле воды, если бы осмелилась, но ночью к ручью на водопой спускались животные. Она видела их следы. Дени стала бы жалкой добычей для волка или льва, но даже такая добыча лучше, чем ничего.