— Оставь его, — закричал Джон. — Вун Вун, оставь его .

Вун Вун не слышал или не понимал. Великан и сам истекал кровью из порезов на животе и руке. Он бил мертвого рыцаря головой о серый камень башни, снова и снова, пока голова человека не превратилась в красное месиво, похожее на мякоть арбуза. Плащ рыцаря хлопал на холодном воздухе. Он был из белой шерсти, отороченный серебряной парчой и украшенный голубыми звездами. В стороны разлетались кровь и кости.

Из-за ближайших укреплений и башен выбежали люди. Северяне, вольный народ, люди королевы...

— Стройтесь в линию, — скомандовал им Джон Сноу. — Сдерживайте их. Всех, особенно людей королевы. — Мертвецом оказался сир Патрек с Королевской Горы; его голова почти полностью исчезла, но по гербу его можно было узнать так же легко, как по лицу. Джон не мог допустить, чтобы сир Малегорн или сир Брюс или любой другой рыцарь попытался отомстить за него.

Вун Вег Вун Дар Вун опять завыл и потянул за вторую руку сира Патрека. Она оторвалась от плеча, разбрызгивая ярко-красную кровь. Он как ребенок, отрывающий лепестки у маргаритки , подумал Джон.

— Кожаный, поговори с ним, успокой его. Старый язык, он понимает старый язык. Все остальные — назад . Уберите мечи, мы его пугаем. — Неужели они не видят, что великан ранен? Джон должен был прекратить это, иначе жертв могло стать больше. Они не представляли, насколько силен Вун Вун. Рог, мне нужен рог . Он увидел блеск металла, повернулся к нему. — Уберите оружие! — закричал он. — Вик, спрячь...

... нож , хотел сказать он. Когда Вик Виттлстик полоснул его по горлу, слова превратились в хрип. Джон увернулся от ножа, ровно настолько, что тот слегка царапнул кожу. Он порезал меня . Когда он дотронулся рукой до шеи, кровь потекла по его пальцам.

— За что?

— За Дозор, — Вик полоснул снова. На сей раз Джон поймал его запястье и начал выворачивать руку, пока тот не выронил кинжал. Долговязый стюард отпрянул назад, подняв руку, как будто говоря: «Не я, это был не я». Люди кричали. Джон потянулся за Длинным Когтем, но его пальцы словно одеревенели и стали неловкими. Почему-то он не мог достать меч из ножен.

Потом перед ним вырос Боуэн Марш, по щекам у него текли слезы.

— За Дозор, — он ударил Джона в живот. А когда убрал руку, кинжал остался там, куда он его воткнул.

Джон упал на колени. Он нащупал рукоятку кинжала и выдернул его. На морозном ночном воздухе рана словно дымилась.

— Призрак, — прошептал он. Боль накрыла его. Коли их острым концом . Когда третий кинжал настиг его между лопаток, он издал хрип и упал лицом в снег. Четвертый нож он уже не почувствовал. Только холод...

Дорнийский принц умирал три дня.

Он испустил последний судорожный вздох на рассвете, мрачном и черном, когда темное небо извергало холодный ливень, превращая кирпичные улицы старого города в реки. Дождь затушил большинство пожаров, но струи дыма до сих пор поднимались из тлеющих руин бывшей пирамиды Хазкара, а великая черная пирамида Йеризана, в которой устроил себе логово Рейегаль, громоздилась в темноте, напоминая толстуху, увешанную сверкающими оранжевыми драгоценностями.