Вода замерзла, а снег валил столько дней, что Бран потерял им счет. Озеро превратилось в огромную белую пустыню. Там, где кочковатая земля граничила с ровным льдом, идти, не сбиваясь, вдоль берега озера было легко, а вот там, где ветер намел снег гребнями, не всегда можно было точно сказать, где кончался берег и начиналось озеро. Они рассчитывали ориентироваться по деревьям, но на озере было множество лесистых островков, в то же время много где вдоль берега не росло ни деревца.

Лось сам выбирал себе путь, независимо от пожеланий Миры и Жойена у него на спине. В основном он держался под деревьями, но там, где берег изгибался к западу, он срезал по льду озера, грудью прокладывая себе путь через заносы высотой с Брана, и лед хрустел под его копытами. На открытых участках ветер был сильнее — ледяной северный ветер, завывающий над озером, пробирающийся под шерсть и кожу и заставляющий трястись от холода. Когда ветер дул в лицо, в глаза забивался снег, и они почти ничего не видели.

Тянулись часы, вокруг царило безмолвие. Впереди под деревьями заскользили тени, сумрак тянул к ним свои длинные пальцы. Они забрались далеко на север, темнело здесь рано. Брана это пугало. Каждый день становился короче предыдущего, и если дни были просто холодными, то ночи превращались в настоящий ледяной кошмар.

Мира снова остановилась:

— Мы должны были уже дойти до деревни, — ее голос звучал тихо и странно.

— Мы не могли пройти ее? — спросил Бран.

— Надеюсь, нет. Нам нужно найти укрытие до наступления темноты.

Она была права. Губы Жойена посинели, а щеки Миры стали темно-красными. У самого Брана лицо онемело. Борода Ходора превратилась в кусок льда. Снег облеплял его ноги почти до колен, и Бран не раз чувствовал, как тот пошатывается. Не было никого сильнее Ходора, никого. И если уж его покидали силы…

— Лето может найти деревню, — внезапно сказал Бран, его слова повисли в воздухе туманными облачками. Он не стал ждать ответа Миры, а закрыл глаза и позволил разуму покинуть искалеченное тело.

Когда он скользнул в шкуру Лето, мертвый лес внезапно наполнился жизнью. Там, где только что царила тишина, он услышал ветер, шумящий в кронах деревьев, дыхание Ходора, лося, скребущего землю в поисках корма. Нос вдыхал знакомые ароматы: влажная листва и мертвая трава, гниющая в кустах беличья тушка, кислая вонь человеческого пота, мускусный запах лося. Еда. Мясо. Лось почувствовал его интерес. Он настороженно повернул голову к лютоволку и опустил огромные рога.

Он не добыча, прошептал мальчик зверю, с которым делил тело. Оставь его. Беги.

И Лето побежал. Он понесся через озеро, фонтанчики снега вздымались там, где ступали его лапы. Деревья стояли плечом к плечу, как солдаты в боевом порядке, укутанные снежными плащами. Лютоволк спешил через корни и камни, через сугробы лежалого снега, и наст трещал под его весом. Лапы его намокли и закоченели. Следующий холм порос соснами и острый запах сосновой хвои наполнял воздух. Когда он добрался до вершины холма, он закружился, принюхиваясь, потом поднял голову и взвыл.