Зачем покупают предприятия (либо доли собственности на них)? Оставим в стороне экзотические случаи, вроде скупщика кирпичных заводов, который коллекционирует их на манер антиквариата. Кому и зачем нужен целый завод вместо партии кирпичей? Случаев два, и оба они сводятся к одному.

Возможно, у покупателя уже есть целый строительный холдинг, но производство кирпичей на нём либо отсутствует, либо дорогое и некачественное, а покупать их на рынке рискованно или нецелесообразно по иным причинам. Значит, завод покупается как звено, которое дополняет либо замыкает наличную производственную цепочку, тем самымповышая её капитализацию.

Возможно также, что покупатель приобретает завод задёшево, надеясь затем продать его задорого. Иными словами (если оставить в стороне чисто спекулятивные игры), он намеренповысить капитализациюприобретённого завода, чтобы продать его по цене, соответствующей новой капитализации.

А как повышается стоимость предприятия? Почему наше предприятие стомит в 12 раз дешевле итальянского аналога той же мощности, хотя у нас установлено купленное в Италии оборудование? Потому что стоимость итальянского предприятия оценивается как генерируемая им прибыль за шесть лет, а нашего – за шесть месяцев. Откуда такая несправедливость? Оттуда, что приобретатели нашего актива не без оснований опасаются: он в любой момент может остаться без потребителей, без ключевых поставщиков, подвергнуться атаке рейдеров, сгореть на пожаре и т. п. Итальянское же предприятие имеет долговременные – на десять лет вперёд – стабильные договоры с покупателями и поставщиками, его материальные активы вложены в закрытый имущественный ПИФ, оно застраховано от стихийных бедствий и т. п. Поэтому в формуле капитализации соответствующие риски считаются минимальными. Как повысить стоимость нашего предприятия? Да очень просто: вставить его в такие же цепочки, в такую же систему отношений.

Вспомним, от какой проблемы отталкивается наш разговор. Попытки перезапуска остановившихся в кризисе предприятий реального сектора постепенно подводят спасателей к пониманию, что надо иметь дело не с отдельными предприятиями, а с целыми проектными цепочками и их пучками. Не слишком ли сложная и новая мысль? Увы. Для агентов развитого фондового рынка это самоочевидная банальность. Её кажущаяся нетривиальность – следствие 'патриархальной дикости' наших рыночных структур. Надеемся, временной.

Агентура фондового рынка

Фондовый рынок является своего рода отражением товарного предка в метаисторическом зеркале. Классической тройке его агентов 'товаровладелец – купец – банкир' на нём соответствует новая.

'Активо-владелец' (вместо товаровладельца) – обменивает доступ к своему активу на долю в ожидаемом приросте капитализации в той цепочке, в которую покупатель включает его актив;

Управляющий проектной группой (вместо купца) – строит цепочки добавленной стоимости из чужих активов, вкладывая в них чужие инвестиции;

Инвестор (вместо банкира) – вкладывает деньги в проекты, формируемые управляющими компаниями из активов, приобретаемых на фондовом рынке.