Под залог квартиры можно взять кредит в банке – хотя в этом, как и во всяком реальном действии, есть доля риска – и купить, к примеру, пай в инвестиционном фонде. Берете кредит под 10–12 процентов, вкладываете в паевой инвестиционный фонд. Только не на одну ночь, как Буратино в Стране дураков, а года на 2–3, тогда получите среднегодовой доход процентов 25. Ваш чистый доход составит 10–15 процентов годовых от стоимости квартиры. Десятки тысяч рублей в месяц! Спрашивается, за что? За то, что вы грамотны, деятельны, не держите собственность под спудом, выбрали надежный банк и правильный ПИФ. Ваши деньги не «прокручиваются» впустую, а совершают благое дело, поскольку работают в полюсах и зонах роста экономики, вложены в акции развивающихся предприятий.
А тот, кто без дела коптит потолок «жилплощади» – в той же мере собственник, что и обитающие в ней тараканы.
Другой пример – автомобиль. Вы можете его самозабвенно чинить, подкрашивать и возить в нем рассаду на дачу. Но иные оголодавшие граждане ухитряются еще и «бомбить». При этом они обучаются регулярно с арифмометром подсчитывать, хватает ли набомбленного на сервис, страховку, бензин, взятки автоинспекторам, и сколько лишку остается. Чтобы не работать себе в убыток. Потом можно с приятелями собраться в небольшую транспортную фирму…
Если человек не способен к таким элементарным действиям, он никакой не собственник. Его имущество состоит с ним в фиктивном браке: могло бы быть собственностью, а служит черепашьим панцирем, обузой. Примитивнейший, наиболее убогий вариант собственности – личное имущество. Это мои грабли, и я на них регулярно наступаю. А другим не даю.
Весь вопрос в том, кто кем управляет: вещи порабощают человека – или же человек пересоздает материальный мир, творит вещную оболочку прирастающему духовному богатству? Собственник – тот, кто по отношению к вещам выполняет роль, заповеданную Богом, роль хозяина.
РГ: По этой логике, решение проблемы бедных – сделать всех реальными собственниками.
Чернышев:Насильно сделать собственником невозможно, но можно научить. И конечно, здесь участвуют не одна, а две стороны. Это как в шахматах: играющие обязаны учить правила, но каждому нужно помочь обзавестись элементарным набором фигур, чтобы было, чем стартовать в игре. За бабушек пусть играют продвинутые внуки или кандидаты в мастера из числа социальных работников.
В этом смысле в раздаче ваучеров была здравая идея: предполагалось, что каждому россиянину выдают на руки его долю в собственности страны. Долю, которая должна была (по тогдашним правительственным подсчетам) составлять не менее 10 тысяч долларов! Но вышло так, что национальное достояние к тому моменту испарилось, остались только бумажки. А с другой стороны, люди не знали, что с приватизационным чеком делать, их не научили, как бумажку превратить в собственность. Все увидели, что на рынке ваучер стоит 27 долларов, не поняли – почему, но решили, что 27 лучше, чем ничего – и продали!
Это была продажа родины в чистом виде. Вообще-то за такое полагается трибунал. Правда, родина (в лице правительства) сама кинула трудящихся, еще до приватизации обесценив долю каждого в полтысячи раз… Но об этом не стоит говорить мимоходом, лучше заглянуть в книжку, о которой у нас сегодня речь.