Наша первая беседа с Вайнродом состоялась в декабре 1985 года под Батуми. Пока будущий конгрессмен Курт Велдон на повышенных тонах вел общую дискуссию по проблеме корейского авиалайнера, мы пешком отправились осматривать окрестности. Эта прогулка завела нас далеко.

Итоги трех бесед мы с Владимиром Аксеновым, председателем КМО СССР, суммировали в закрытой записке, которая была направлена «в инстанцию» (как было принято выражаться) по официальным, а параллельно и по неформальным каналам. Основная ее часть вместе с приложениями опубликована в 1989 году в известной книге С. Платонова «После коммунизма» (см. русскую Wiki). Напомню вкратце узловые моменты.

Вайнрод был проинформирован, что в кругах партийного и государственного руководства на высоком уровне обсуждается вопрос о снятии в программных документах отождествления современного американского общества с «капитализмом». В соответствии с предвидением Маркса капитализм в основном прекратил свое существование в череде катаклизмов первой половины XX столетия. Современное нам западное общество уже приобретает иную, постиндустриальную основу, и подрывающий взаимное доверие тезис о «неизбежности гибели» по отношению к нему может быть отозван. Советское и американское видения перспектив общественного развития, оставаясь конкурентными и даже конфликтными, обретут пространство стратегической совместимости. С разрушением искусственной идеологической преграды проблема взаимного доверия сверхдержав получит надежный фундамент для решения.

В свете этого принципиального шага навстречу становится ясным, что американское предложение о передаче технологии СОИ является не избыточно, а недостаточно радикальным. Необходимо говорить не о трансфере технологий, а о полномасштабном совместном проекте по разработке, производству и развертыванию единого космического щита под эгидой специально создаваемой международной организации.

Вайнрод в целом мужественно принял этот удар, хотя в запале употребил нетипичные для своего сухого дискурса выражения (turning point, very plausible), а по итогам бесед взял обязательство провести консультации «на высоком уровне в Вашингтоне» и пригласил нас посетить Heritage Foundation во время ответного визита.

Это посещение состоялось в августе 1986 года, вне повестки дня и поля зрения основной делегации. В период его подготовки и на самой встрече мы смогли развернуть обоснование позиции по совместному космическому щиту более подробно.

Полгода ушло на интенсивную работу по выстраиванию аргументации и ее всесторонней проверке на прочность в десятках дискуссий в высоких кабинетах. На момент встречи в Женеве идея международного космического щита была не более чем рискованной затеей «С. Платонова». Все, чем мы располагали в плане политической поддержки, – негласное одобрение Вадима Загладина, ученого, писателя, первого заместителя заведующего Международным отделом ЦК. Накануне Рейкьявика идею уже энергично поддерживали многие в советском руководстве, включая прежде всего Владимира Каменцева, заместителя председателя Совета министров, Александра Бессмертных, заместителя министра иностранных дел, Филиппа Бобкова, первого зампреда КГБ. Причем последние двое организовали нам продолжительные беседы соответственно с Шеварднадзе и Крючковым, которые можно было трактовать как неформальное согласование идеи международного космического щита.