– С револьвером легко быть смелой против тех, у кого нет огнестрела. Давай поспешим, нам надо скорее вернуться.

Дом аптекаря оказался за следующим поворотом. Правда, хозяина пришлось долго будить, спросонок он недовольно ворчал и не сразу открыл двери, но стоило прочитать записку Творимира, как человек преобразился. Буквально за считаные минуты собрал небольшую торбу да еще объяснил, какой дорогой лучше возвращаться в кабак.

Когда дамы вернулись, в зале уже находились постоянные ночные посетительницы, которых вошедшим требовалось изобразить. И если Зарина по работе у Черкасского знала, как те себя ведут, то Лада в этой области была профаном. Боярыня решила взять игру в свои руки. Она быстро подошла к столу, за которым ужинали Творимир со товарищи, и, ухватив сидевшую с особистом деваху за волосы, буквально вышвырнула ее из-за стола. Когда та попыталась отбить позиции, Зарина одарила «конкурентку» убийственным взглядом и тихо спросила:

– Ты хочешь умереть сегодня?

Та моментально побледнела и поспешила к другому столу.

– У, какая краля! – включился в игру Творимир, положив руку на талию присевшей рядом.

– Предупреждаю, – улыбаясь, еле слышно прошептала Зарина, – опустишь руку хоть на дюйм ниже, и этот день станет последним. И вообще, тут за дамами принято ухаживать? Мы с Ладой не обедали и не ужинали.

Веселье продолжилось. Лада продолжала изображать из себя скромницу, но первая отправилась в комнату вместе с рыкарем. Обсудить, как избавиться от пригляда снаружи. Зарина передала торбу Творимиру и рассказала о вечерней прогулке по городу.

– Уверена, что мужички не на особый отряд работали? – спросил он.

– А то я вашего брата не чую! Ладно, пошли уже, кавалер. Хочется выспаться перед завтрашней дорогой.

– И то правда. А мне еще надо сонное зелье подготовить да порошок особый по мешочкам разложить.

– Что за порошок?

– Нюх отбивает. Дабы ни одна собака наш след взять не смогла.

После очередного поражения друид впервые увидел в необычном человеке достойного противника и начал прокручивать в голове все, что о нем знал. Как-то после случившегося язык больше не поворачивался назвать его букашкой. Колдун трижды просмотрел память своей тени, которая погибла во время первой стычки. На третий раз обратил внимание, что в дерево, к которому был привязан Данила, в опасной близости от головы пленника вонзился клинок. Именно в тот момент, когда неподалеку пробегал второй, которого колдуну потом удалось ненадолго запаковать в кокон.

– Ага! – произнес друид. – Так они, значица, не сообщники! Просто второй собирался убить первого, видя, что тот беспомощен.

Еще один «просмотр» этой же схватки позволил заметить, что Данила подранил противника взрывом от брошенного накопителя.

«Эти наглецы сражались и со мной, и между собой? – Новое открытие еще больше поразило и разозлило друида – людишки вздумали использовать его как нежданную помощь в сражении друг с другом. – Сие немыслимо! Подобного кощунства я ни разу в жизни не встречал!»

Это был очередной удар по самолюбию. Раньше друид очертя голову бросился бы наказывать сначала одного, потом другого. Но сейчас, когда мощь источников не так сильно давила на мозг, колдун размышлял иначе: