Но простые поляки об этом ничего не знали, они радовались теплому летнему дню, туристам, отмахивались от наглых, жирных, совершенно не боящихся человека голубей – и продавали туристам китайские сувениры, польскую жареную колбасу и «пироги». То и дело звучала русская речь, туристов из России было очень много. Возможно, и из Украины – но украинцы за границей говорили на «мове Суворова».

С первого взгляда Керр заметил, что у его друга проблемы – это облегчало задачу. Но он не подал вида, а предложил прогуляться и заодно покушать. Он заказал польскую жирную, жареную колбасу, двойную порцию, и его друг с жадностью набросился на еду.

– Как дела, Лешек? – спросил Керр по-английски.

В Великобритании на этот вопрос следует отвечать fine, даже если у тебя обнаружили неоперабельный рак, но Лешек англичанином не был и покачал головой:

– Плохо, друг. Плохо…

Да, в Польше все и в самом деле было очень плохо. После того, как в строй вступила вторая ветка балтийского трубопровода – Польша и Украина потеряли все транзитные возможности и, следовательно, выплаты. Американцы продавили закупку Польшей американского сжиженного газа через балтийские порты – это стоило огромных вложений в инфраструктуру, а сам газ оказался намного дороже трубопроводного.

Треплющий ЕС экономический кризис до предела сократил выплаты из общего бюджета, зато статус страны – члена ЕС наложил обязательства по приему и размещению беженцев… причем в Польшу направляли беженцев в основном чернокожих, так как считалось, что в двадцать первом веке стыдно, когда в твоем государстве проживают жители одинакового цвета кожи… не по-европейски это. Начались и гонения на польскую церковь – точнее, на тех иерархов, что отказались венчать в храмах содомитов. Плюс еще такой нюанс – в ЕС есть правило, согласно которому беженец, который прибыл в ЕС должен оставаться на земле той страны, в которую он первично прибыл, потому что все страны ЕС одинаково демократичны, и там можно скрываться от тирании. Таким образом, Польша была вынуждена принять и основную часть беженцев с Украины, что добавило нагрузки на бюджет. При этом польская промышленность была окончательно добита еще в середине нулевых, а польские крестьяне были вынуждены продавать свою продукцию задешево белорусам, которые под своей торговой маркой перепродавали уже в Россию. Санкции, однако, благодаря которым гордые польские шляхтичи унижались перед белорусами, чтобы продать свои продукты хоть кому. На Гданьской судоверфи работал музей гданьской судоверфи и больше ничего, а польской косметики – больше не существовало. На этом фоне измученные валом беженцев, страны «первого мира» – Великобритания, Германия, Франция – закрывали границы и принимали все более и более жесткие законы по нелегальному пребыванию мигрантов, по наказанию за использование труда нелегальных мигрантов. Только вот били эти законы не по общинам беженцев из исламских стран, держащихся обособленно и представлявших из себя для принявших их государств terra incognita, а по менее сплоченным «заробитчанам» из Восточной Европы – полякам, словакам, венграм, болгарам, румынам. Все они были вынуждены возвращаться к себе домой, где работы не хватало, и для тех, кто оставался…