Но теперь для Франца настала минута торжества. Он заранее предполагал, что неугомонный Альберт по прибытии в Любек сразу заведет разговоры о развлечениях, о пиве и портовых девках. На этот случай у Франца был приготовлен для брата сюрприз.

– Нам не нужно останавливаться на постоялом дворе и тратить деньги, – спокойно заметил он. – Денег у нас очень мало, и мы будем вести себя скромно.

– Ха, а где же ты собираешься ночевать? – воскликнул Альберт, уже чувствуя подвох.

И тут Франц достал из своего мешка с поклажей аккуратно свернутое трубочкой письмо, которое дал ему Михаэль перед самым отъездом.

– Я обещал помочь тебе, – торжественно заявил старший брат. – И вот, держу свое слово. Передай письмо моему товарищу в Любеке. Можешь обратиться к нему за помощью, он меня хорошо помнит. Запомни, его зовут Адольф Арценгрубер. Ну, и здорово же мы проводили с ним время в университете…

Глаза Михаэля при сладких и озорных воспоминаниях даже подернулись пеленой сентиментальности. Ах, юность, юность… Теперь-то Михаэлю уже двадцать четыре, молодость прошла, и пора готовиться стать хозяином поместья.

Остановиться на ночлег в частном доме – это совсем не то, что в трактире, так что Альберт был сильно раздосадован. Там вряд ли удастся крепко выпить, а уж о шлюхах нечего и мечтать. Когда же выяснилось, что дом нотариуса Арценгрубера расположен на самой окраине города, в дальнем от порта конце, Альберт совсем загрустил. Он раздраженно тащился позади Франца и пыхтел.

В построенном из красного кирпича двухэтажном доме нотариуса Арценгрубера братьев приняли хорошо. Адольф оказался симпатичным человеком и с разрешения своего дяди – хозяина дома, выделил им маленькую комнатку на втором этаже, под самой крышей.

– Отдыхайте пока что, – сказал он, указывая на массивную кровать, занимавшую почти все пространство комнатки. – А к ужину вас позовет прислуга.

После долгого дня пешего пути братья повалились на кровать прямо в одежде, не раздеваясь. Правда, вскоре раздеться все же пришлось, потому что появилась золотушная девица в простеньком платье служанки и принесла медный таз с водой, а к нему – в коробочке золу из печки.

По очереди братья натерлись золой, а затем, брызгая на себя ладонями, обмыли тела по частям. Чище всего можно вымыться в речке или в озере – там, где много воды. Но сейчас почти зима, и здесь, на севере, это чувствуется – в воду не сунешься. Правда, и в Баварии декабрь – совсем не время для купаний…

А в одном тазу особенно не вымоешься, да еще вдвоем. В конце концов, после уговоров девица согласилась принести еще один тазик, но и он, конечно, дела не решил. А в мытье чувствовалась острая необходимость. За время пути братья успели подцепить на себя всех возможных мелких животных: от ползающих – вшей, до прыгающих – блох. А чему тут было удивляться? Этой живностью были полны все трактиры и постоялые дворы, да и ночевки в лесу в этом смысле ничуть не лучше…

Ужинали вчетвером: спустившись вниз, братья обнаружили в столовой старого нотариуса и его племянника, уже знакомого им Адольфа.