— Я приучена ездить верхом с детства; если вы найдете лошадь, я смогу не утруждать вас.

Через минуту конь для Феодоры был найден, и она, сердечно поблагодарив капитана, поскакала к дворцу митрополита Константинопольского. У дверей ее встретил монах — привратник.

— Я срочно должна увидеть императора. Я — принцесса Феодора. Впустите меня немедленно!

Привратник немного поколебался, но все же впустил Феодору; сам же он пошел впереди, услужливо показывая ей дорогу. Распахнув дверь в комнату, где пребывали император и митрополит, он громогласно произнес:

— Принцесса Феодора Кантакузин. Феодора подбежала к императору и бросилась ему в ноги:

— Ваше величество, я прошу вас быть моим защитником и покровителем. Также я прошу защиты и покровительства у святой церкви!

Иоанн Палеолог не верил глазам. Он поднял девушку с колен и воскликнул:

— Боже мой, Феа! Как ты очутилась здесь?

— Вы даете мне защиту и покровительство? — не отвечая на его вопрос, спросила Феодора.

— Да! Да! Конечно, даю! — сказал он взволнованным голосом. — Но как ты очутилась здесь? Феодора посмотрела Иоанну в лицо:

— Я прошу вас о разговоре наедине. Император повернулся к митрополиту:

— Ваше преосвященство, я прошу вас оставить нас наедине с принцессой.

Старый Афанасий поклонился и вышел. Император, усадив девушку, самолично подал ей кубок доброго греческого вина.

— Орхан умер, — сообщила Феодора, немного отдышавшись и отпив вина.

— Мы уже знаем, — ответил император. — Хотя еще не получали официального сообщения.

— После его смерти прошел уже целый месяц. Султаном стал Мурад. Я убежала из Турции потому, что он требовал, чтобы я вошла в его гарем.

— Как его жена?

— Нет, — проговорила она почти шепотом, и две крупные слезы скатились по ее щекам. — Как наложница.

Я расскажу тебе всю правду, ты дал мне убежище и должен знать все.

Это случилось еще до того, как я по-настоящему стала женой Орхана, — начала она свой рассказ. — Я случайно встретила Мурада, и мы полюбили друг друга. Мы встречались в саду монастыря Святой Екатерины. Я думала, что никогда не окажусь на ложе Орхана, и, кстати, мы правда собирались пожениться после его смерти. — Феодора ненадолго замолчала, как бы по-новому пытаясь осмыслить все происходившее тогда. — Как ты знаешь, моему отцу снова понадобилась помощь султана, — опять заговорила она. — На этот раз для борьбы с тобой и моей сестрой. Он потребовал от султана, чтобы наш брак стал настоящим и я родила от Орхана ребенка. Меня неожиданно забрали из монастыря и привезли, можно сказать, прямо в постель к султану… Мурад почему-то решил, что во всем происшедшем виновата я, хотя ему даже передали, что это не так. Какой же он дурак все-таки! — Феодора не смогла больше сдерживаться и разрыдалась. Ей было очень тяжело рассказывать об этом, приходилось все переживать еще раз. — О, Иоанн, все это время я хранила любовь к Мураду. Я бы сошла с ума, если б не научилась лавировать между сердцем и рассудком. Я бы, наверное, умерла, но родился Халил, и на время все другие заботы отошли в сторону.

— Но тогда почему ты убежала от Мурада? — спросил император. — Мне кажется, что ты не поняла его, он, наверное, хотел сделать тебя своей женой.