— Поехали? — хватаю сумочку и бегу к мужчине навстречу.

Олег пронизывает меня лучами зеленоватых глаз насквозь.

— Постой…

Его пальцы обхватывают мои плечи мягко, но решительно.

— Что? — недоумеваю я.

— Ничего. Просто выдохни, Мира. Ты беременна, и тебе нельзя сильно тревожиться!

Олег обводит меня внимательным взглядом. Я только сейчас понимаю, что на мне до сих пор надето праздничное, лёгкое платье. Я одёргиваю его, объясняя:

— Мы хотели погулять. Рома готовил какой-то сюрприз. Я ждала его, но не дождалась.

— Давай ты переоденешься? — предлагает Олег.

— А как же Рома?

— Не спорь, Мира, — в словах Олега слышится сталь. — Рома хотел бы, чтобы я позаботился о тебе.

— Хорошо…

Я отступаю в комнату и быстро переодеваюсь. Просто скидываю платье и натягиваю первые попавшиеся джинсы и просторную кофточку.

— Я готова.

— Вижу, — улыбается мужчина и притягивает меня в свои объятия. — Обними меня.

— Зачем? — спрашиваю пересохшим голосом, но руки действуют согласно приказ мужчины.

Я обвиваю его за торс и ныряю ладонями под куртку. Провожу пальцами по напряжённой спине. Она бугрится стальными мышами и обжигает крепким, запретным жаром мужского тела. Я чуть царапаю его кожу через ткань футболки, чувствуя, как в Олеге просыпается свирепая, закалённая мощь. Млею от его близости, черпая в ней силы.

— Вот так, крошка… Умница. Расслабься, — шепчет мне в волосы, добавляя градус жары. — Всё будет хорошо. Веришь?

Я согласно киваю и прижимаюсь щекой к его груди. Можно немного повернуть голову в сторону и коснуться ключиц, виднеющихся в широкой пройме футболки. Эта мысль сильно пьянит. Я словно чувствую на своих губах солоноватый, пряный вкус его кожи. Он пахнет соблазном и в нём слишком хорошо слышится особенная, мужская харизма.

— Нужно ехать, Олег.

— Согласен.

Мужчина запечатлевает поцелуй на моей щеке.

— Вот теперь можно ехать.

Мы приезжаем в больницу. Поговорив с врачами, узнаём, что Рома находится в реанимации и пока не приходит в сознание. От этих жестоких слов мне становится не по себе. Но врачи заверяют, что это обычное шоковое состояние и утешают хорошими прогнозами.

Олег просит меня посидеть на диванчике в коридоре, а сам выясняет подробности. Время тянется невыносимо медленно. Кажется, что прошла целая вечность, прежде чем рядом появляется Олег, протягивая мне стаканчик с горячим шоколадом. Я грею пальцы об обжигающе горячий картон и не решаюсь спросить что-то.

— Я сделал несколько звонков, чтобы выяснить подробности, — говорит Олег. — Ромка не виноват в аварии. Он ехал на разрешённый сигнал светофора, а водитель летел на красный. Он был пьян и непристёгнут. Находится в больнице в крайне тяжёлом состоянии. Нашему парню повезло. Уверен, что он выкарабкается.

— Спасибо за новости о Роме. Оля уже знает?

Олег отрицательно качает головой.

— Нет. Оля не в курсе. Я сообщу ей завтра. Сейчас не хочу тревожить её. Ей сорок один год, и она беременна. Будет дежурить в коридоре больницы и изводить себя напрасной тревогой…

— Это её право — знать, что происходит с сыном, — возражаю я.

— У меня тоже есть право и прямая мужская обязанность — ограждать родных от потрясений. Будь на то моя воля, ты бы тоже не узнала об аварии. Но первой сообщили тебе.