Проливной дождь сменился ледяной моросью, пронизывающей до самых костей. Второй день пути мы стучали зубами от холода, мечтая поскорее добраться до своего тёплого региона, который уже вот, совсем близко, ещё пару десятков километров — и начнутся знакомые места. Могли бы двигаться без остановок, и на четвёртые сутки пути быть дома, но гражданские нуждались хотя бы в кратковременном отдыхе, а дети — в горячей еде. На очередном привале все, не сговариваясь, занялись своими делами. Каждый уже прекрасно знал, кому что делать, и работали быстро, без излишнего шума.

— Док, пойди-ка сюды, — тихонько подозвал меня Леший, когда я направлялся перекусить, сдав смену дежурства.

— Ты с дозора?

Я кивнул, растирая ладони, пытаясь согреть их горячим дыханием. Не мёрз у нас только Торос. Этому ходячему холодильнику такие температуры были, как дом родной.

— Присядь-ка. — Леший сидел на подаренном кирдами раскладном стуле. Не знаю, из какого материала он сделан, но почти триста кило живого веса выдерживает спокойно. Командир указал мне на перевёрнутое ведро. Я поморщился, представив его холодное мокрое дно, и хотел уже сказать, что лучше постою, когда батька вытянул из-за спины свёрнутый рулон газет. Говорит, если вот такой рулон класть под лопатки, боль в спине быстрее проходит. С непривычки к новым ногам у Лешего разболелось всё, от поясницы до шеи, и никакой живчик надолго не спасал. Спек колоть он отказался, а я со своим знахарским даром тоже оказался в этой ситуации бессилен. Перестраивался опорно-двигательный аппарат, и тут только время — самый лучший лекарь. Время и постоянные тренировки организма.

Раскрутив газеты, положил их на ведро и присел в ожидании разговора. Взгляд командира выдавал беспокойство.

— Как смена прошла? Тихо всё?

— Почти. — Леший тут же насторожился, как охотничий пёс, и как-то даже вытянулся весь. — С северо-запада пришла стая из семи средних особей во главе с рубером, но Борзя их быстро развернул в обратном направлении, а так — тихо, никаких происшествий за время моей смены не было.

— Ты скан свой давненько включал?

— Минут двадцать как. — Беспокойство командира передалось и мне. — Что, батька?

— Слава богам, пока ничего, но… предчувствия у меня дурные, да и слышу я, что в привычный гомон душ ещё один звук подмешался. Раньше его не было, а ныне есть. Вот, только, откуда идёт, понять не могу. Шумно слишком, людей много тут.

— Думаешь, рядом есть посторонний? — теперь и я занервничал.

— Уверен.

Я ещё раз отсканировал всё, докуда мог дотянуться сенсором, но кроме уже знакомого, ничего нового не нашёл.

— Я вообще его не ощущаю… Киру надо сказать, может он…

— Уже. Тоже, говорит, пару раз на себе взгляд, будто кожей чувствовал, но никого не видит.

— Подожди, Умнику сообщу. Пусть территорию прошерстят хорошенько. Думаешь, скрыт?

— Да, и хороший, матёрый. Не найдут его мутанты, почему-то я уверен в этом. — Леший задумчиво перебирал шерсть на загривке Алиски, которая делала вид, что спала, свернувшись в клубок на коленях у батьки, хотя, ушами шевелила, как локаторами.