Нормально восприняли. То ли оценили уважение, проявленное старшим по чину, который вместо того, чтобы вызвать их, приехал сам, то ли во мне опознали фронтовика, но переговоры прошли по-деловому, можно сказать, в дружеской обстановке. Батюшки не только согласились направить подчиненных им санитаров для обучения в медсанбат, но и выразили желание приехать самим. Я, естественно, не возражал. А отец Михаил, тот самый, с Георгиевской лентой, и вовсе приказал накрыть для меня стол и усадил за него, несмотря на мои возражения.

— Куда вам ехать? — сказал, огладив густую бороду. — Темнеет уже. В полку переночуете. Отобедайте со мной, Валериан Витольдович! Окажите уважение!

Отказаться было неудобно, и я остался. К трапезе присоединился командир полка, который пришел посмотреть на диковинного гостя, явившегося в расположение вверенной ему части. Денщик, сопровождавший полковника, нес штоф водки. День был не постный, и отец Михаил угощение одобрил. Прочитал молитву и благословил трапезу.

— Хто не пье, той або хворый, або падлюка, как говорят белорусы, — сказал, закончив. — Наливайте, Федор Ефимович!

И полковник налил. Мы выпили и закусили. Еда была простой – щи и каша с мясом, но все оказалось вкусным.

— Из солдатской кухни, — пояснил полковник. — Офицерам отдельно не готовят, отец Михаил на том настоял. Поваров под свое попечение взял. Следит, чтоб чистоплотными были и готовили хорошо. Солдаты его за это уважают.

— Грех делить рабов божьих по трапезе, — кивнул батюшка. — Одному делу служим.

— А еще он бить нижних чинов запретил, — продолжил полковник. — А то, знаете, имелись у нас дантисты. Чуть что – зуботычина солдату. Так отец Михаил таких к причастию не допускал. Проняло.

Батюшка улыбнулся.

— Он у нас героический человек, — полковник наполнил чарки. — Батальон в атаку водил, когда командира убило. С крестом в руке. Вокруг солдаты падают, а он кричит: «Вперед, дети мои! Покажем супостату русский дух!» И что вы думаете? Отбили германскую атаку. А батюшку даже не зацепило, хотя в первых рядах находился.

— На все воля божья! — сказал отец Михаил и перекрестил чарку. — Выпьем за победу! Да расточатся врази Отечества!

Посидели мы душевно. Уговорили штоф, побеседовали. Я рассказал о новостях из Ставки – что знал, конечно, ответил на вопросы полковника и священника. Новую организацию медицинской службы они одобрили. А с чего противиться? В полках создаются полноценные медицинские пункты. В их штатах будут не только санитары, но и врачи, в худшем случае – фельдшеры. Медиков пришлют из тыла. Там их много, а вот на фронте не хватает

— Часть раненых будет недовольна, — заметил полковник. — Прежде их везли в тыл, а там по выздоровлению направляли в запасной полк. Хорошая возможность уйти из окопов. А тут через пару недель обратно.

— Две недели на чистых простынях без войны тоже неплохо, — сказал я. — Считайте, отпуск.

— Что, и простыни будут? — удивился командир полка.

— Непременно. Позабочусь.

— Я бы и сам полежал, — вздохнул полковник. — Забыл уже, как отдыхать. Вы часом не слышали: скоро нас сменят?