Кажется, никогда не кланялся Тастак-бай так низко, никогда не был так приветлив, как сейчас.

Расцвела и Таня: засуетилась, бегая из комнаты на кухню, из кухни в комнату. На столе появилась медовуха, горячие пироги, блины. Зашумел самовар.

Когда гости согрелись и почувствовали себя как дома, хозяин спросил:

— Далеко держит путь мой брат?

Сергей, полулежа на стуле, самодовольно усмехнулся:

— В волость. Назначен председателем волисполкома.

Тастак-бай от радости так навалился животом на стол, что самовар качнулся, и весело звякнули стаканы.

По этому случаю выпили еще по стакану медовухи.

Сергей заговорил о нэпе, о свободе торговли. Тастак-бай встрепенулся, заговорил о своих планах. Тем временем подоспели пельмени, с пельменями водка. Языки и вовсе развязались.

— Наш род, — торжественно говорил Тастак-бай, — с незапамятных времен знаменит в долинах Томи и Мрас-су. И по богатству и по уму. Ты, тунма[25], тоже не из рода, а в род. У тебя — светлая голова. Вое в твоих руках, все в твоей воле.

Сергей молча взял левую руку брата своей правой рукой и крепко пожал. Тастак-бай совсем осмелел.

— Как думаешь, тунма, если кто-нибудь будет обижать меня, — не пустишь за меня пулю?

— За тебя, ача[26], хоть в реку брошусь.

Хозяин крепко поцеловал гостя. Выпили еще по стопочке…

— Проклятый Санан, как колода, поперек моей дороги лежит. Правду говорю: лежит, — начал жаловаться захмелевший Тастак-бай.

— Какой Санан? — заинтересовался Сергей.

— Бандит, вор. Может быть, и убийца. Правду говорю: меня убить собирается.

— А что смотрит сельсовет?

— Ворон ворону глаз не выклюет.

— Правду говоришь, брат?

— Когда слышал от меня неправду?

На следующий день Тастак-бай и его гости водки не пили. С опухшими лицами, желтыми в тусклом свете лампы, они сидели за столом и перекидывались редкими словами. Только ночью, когда все крепко уснули, братья завесили окна темной шторой и разговорились по душам.

— Слушай, ача, — прошептал Сергей, — я сделаю все, чтобы спасти тебя.

— Я только на тебя и надеялся, — признался Тастак-бай. — Но как это сделать? Санан и Максим бегают по тайге? Хорошо! Бегают только бандиты, а бандитов подстреливают, как диких коз. Понятно?

— Понятно, — совсем уж тихо прошептал Тастак-бай пересохшими от волнения губами. Глаза его по-кошачьи заблестели.

Сергей встал и зашагал по комнате.

— Как думаешь, Сергей, — спросил вдруг старший брат, — долго эта власть продержится?

Младший не ответил.

Тастак-бай вкрадчиво продолжал:

— Вижу, тунма, ты стал настоящим большевиком…

— Нет, ача! Волка в деревне не удержишь. Но сейчас жизнь наступила такая, что надо быть умным. Надо видеть, куда легли новые тропы, и выбрать такую, на которой меньше колодника и болот. Я мало пожил той хорошей жизнью, которой жили вы, старшие. Но я помню ее и хочу жить не хуже.

Сергей опустился на стул и задумался.

— Ты, тунма, пошел в наш род. Ты умный и сильный. Коммунист, председатель волисполкома. Тебе хорошо. А мне как?

— Не пропадешь и ты, ача, если будешь держать себя в руках. Побольше было бы таких, как мы с тобой, и мы были бы хозяевами всей долины Мрас-су…