Хромов приподнялся, достал из мусорного ведра смятый фоторобот. Разгладил его на столе.

Студент. Твою ж мать. Хоть на стенку вешай. Это ж сколько выпить надо, чтобы увидеть вот здесь Матроса? А он ведь не пил…

Зашелестела бумага. Хромов вздрогнул. Рот Студента на фотороботе растянулся в улыбке, открыв крепкие острые зубы. Ничего не успев подумать, Хромов прихлопнул ладонью бумагу. И сразу отдернул, будто его укусили. Бумага слетела со стола, медленно спланировала на пол.

И ведь сейчас они тоже не много выпили: бутылку водки на шестерых…

Хромов встал, подошел к сейфу, старательно обойдя лист бумаги на полу, достал бутылку коньяка и стакан. Сел, налил до половины. Выпил. Облизал губы, налил еще. Выпил. Достал папиросу из пачки, прикурил, бросил спичку в пепельницу. Сквозь зубы промычал: «Поедем, красо-о-отка, ката-аться…» Замолчал. Голова его мелко дергалась.

Сидел долго. Со стороны могло показаться, что подполковник Хромов уснул с папиросой в зубах. Но вот он опять пошевелился, зашуршал спичечным коробком, зажег еще одну спичку. Держа ее на вытянутой руке, он наклонился, двумя пальцами за краешек поднял бумагу и поджег. Огонь сперва едва тлел по краю, словно раздумывая, а потом вдруг пыхнул, с жадностью охватил лист и метнулся к его пальцам. Хромов отдернул руку, бумага снова полетела на пол, роняя тлеющие клочки.

– Этого еще не хватало, б… – пробормотал он, отодвигаясь на стуле.

Но затаптывать огонь не стал. Бумага чернела, корежилась. Лицо Студента вдруг ясно проступило на ней, как будто живое лицо показалось в темном окне. И подмигнуло одним глазом.

Хромов издал звук, похожий на отрыжку. Отвернулся. Проворным движением схватил со стола бутылку, стал пить прямо из горлышка.

…Поедем, красотка, кататься…

Тихо. Душно. А ночка темная была… Что пил, что не пил. Который уже час? Шторы на окнах плотно закрыты, чтоб ни одна рожа… Может, светать начнет скоро. Из дома не звонят. Нет понимания, правды нет, логики нет. И рассказать никому нельзя. Э-эх!

…Давно я тебя поджидал!..

Тяжелые шаги в коридоре. Бум, бум, бум!

Хромов приподнял голову, вытаращил красные глаза.

А? Кто? Что?

Идет. Приближается. Это не сон. Он тихо отодвинул ящик стола, достал табельный «ТТ», взвел курок, положил перед собой.

Шаги словно наткнулись на его дверь, стихли. Секунда, другая…

Тук-тук! Постучали сильно, требовательно…

По спину, по затылку пробежал холодный ветерок. Хромов сглотнул, прочистил горло. Неожиданно для него самого правая рука проворно и будто привычно клюнула в лоб, живот, правое, левое плечо. Хорошо замполит и парторг не видят… Он положил руку на ребристую рукоятку «тэтэшника».

– Входи!

Дверь резко распахнулась, и сразу полыхнули рыжие атаманские кудри из-под фуражки, сверкнули медные усы, на Хромова уставились бессонные кукольно-синие глаза дежурного Саенко.

– Разрешите доложить, товарищ подполковник! – гаркнул с порога старлей, нервно косясь на пустую бутылку и пистолет. – ЧП! На Красноармейской, двадцать шесть! Человек с пятого этажа упал! Насмерть!

Хромов облегченно вздохнул и сердито сунул пистолет обратно в ящик.