Однако мое скучное существование в один прекрасный день было прервано. В общую палату, к тому самому проклятому женой Николаю Степановичу, завезли нового пациента. Да не абы кого.

— Викентий Павлович! — дождался я, пока медсестра выйдет из палаты. — Вы… как вы?

Выглядел Баранович не ахти. Левая рука висела плетью, на шее проступали темные полосы, похожие на растекшиеся чернила.

— Здравствуй, Максим, — поморщившись, ответил учитель.

Точнее, уже бывший учитель. Он же теперь в МВДО, следит за порядком или вроде того.

— Что случилось?

— Не рассчитал силы. Сунулся к отступникам один, не дождался блюстителей.

— Что за отступники?

— Маги вне закона. Знаешь ли, не все хотят жить по устоявшимся укладам.

— И что?

— Ну, как видишь, я здесь, а они нет, — слабо улыбнулся Козлович, поглаживая свободной рукой бородку. — У тебя-то что случилось?

Я на мгновение задумался. Куратор всегда был за нас, в смысле, за учеников. Вспомнить хотя бы тот случай с Застрельщиком, когда он пытался меня защитить. Наверное, ему можно доверять. К тому же, в голове крутились слова Потапыча о трех мастерах, разобравшихся с мерзлыней. У меня были определенные догадки по поводу этих личностей. Спросить в лоб или зайти с тыла?

— Нам попалось странное существо, которое пило силу из немощных.

— Суккуб? — удивился Козлович.

Ну да, суккубы и инкубы подходили. Демоны, после связи с которым человек лишался той толики силы, которая у него была. Белый свет ему казался не мил, он становился будто одержимым. Зависимым от суккуба.

— Нет, — покачал я головой. — Оно убивало немощных. Использовало для этого низшую нечисть: кикимор, злыдню и попелюху.

Говорил, а сам следил за реакцией Козловича. Но на лице бывшего и мускул не дрогнул.

— И кто же это был? — спросил он.

— Мой банник назвал ее мерзлыней.

— Да? — казалось, искренне удивился Козлович. — Впервые слышу.

— Вы должны были ее видеть. Лица нет, тело будто изо льда. То распадается, то формируется вновь. Ни одно заклинание ее не берет. Такое ощущение, что она не отсюда.

— Почему я должен был ее видеть?

Впервые за весь разговор Козлович изменился в лице. Поджал губы, сузил глаза, положил руку на раненую, будто пытаясь закрыться.

— Лет сто назад возле Терново появлялась такая. Говорят, трое мастеров ее уничтожили. Только один с тех пор умом тронулся. Замкнутый стал, в глаза никому не смотрит.

Козлович встал на ноги и дошел до двери. Выглянул наружу, оглядывая коридор. А чего смотреть? Пять минут назад обед начался. Все, кто могут ходить, пошли в столовую, чуть позже начнут разносить еду лежачим. В коридоре никого.

— Мы называли их иншии, — негромко произнес он, вернувшись. — Их всех так зовут.

— Значит, она не одна?

Козлович кивнул.

— С подобными ею нельзя справиться. По крайней мере, мы не смогли. Все было, как ты рассказывал. Ни одно заклинание не сработало. Артефакт заключения души разрушился. И тогда Яков закинул ее обратно, в Иномирье. Туда, откуда ее привели. А вернулся уже… таким.

— Получается, мерзлыня может путешествовать по мирам? — спросил я.

— Ты не слушаешь. Я же сказал, не пришла, а привели.