— Ты сам только что говорил про мощь этих теневиков, — вмешалась Зыбунина.

— Мерзлыня не теневик, — отмахнулся Куракин. — Это раз. Два — она не настолько сильна, если черпает крохи сил из немощных. Перемещение из мира в мир всегда расходует колоссальные запасы энергии. И эта, как ее, банная тварь…

— Сам ты тварь, — послышался глухой голос Потапыча, который не собирался высовываться наружу.

— Обдериха, — решил я сгладить углы.

— Вот, она говорила, что мерзлыня слаба, — продолжил Куракин.

— Ее силы хватило, чтобы убить поборника. Мне почему-то думается, что ее исчезновение неслучайно.

— Ты видел этих поборников, — отмахнулся Саша. — Слабые безродные только что выпустившиеся из школ. К тому же, он был один. А нас шестеро.

Я не стал напоминать, что стаж у поборника, по словам блюстителя, пять лет. Слишком уж разошелся Саша.

— Может, все-таки вызовем блюстителя? — спросил Рамиль.

— Чтобы нас воспринимали маленькими детками, которые ничего не могут без помощи взрослых? — фыркнул Куракин. — Если кто забыл, то могу напомнить. Я лидер группы, я принимаю решения. Любое ослушание будет жестоко караться. Сергей?

— Я с тобой, — не ожидал я от Аганина другого ответа.

— Светлана, — перевел Куракин взгляд на Терлецкую. — Ты же не посрамишь память своего отца?

Сначала я думал, что высокородная сейчас ударит нашего выскочку. Столько злости было на лице Светки. И еще она почему-то приложила руку в груди, будто пытаясь на ней что-то найти. Но в итоге коротко кивнула.

— Вы? — обратился к нам Куракин. — Или струсили?

Он правильно понял расстановку сил. Катя с Рамилем внимательно смотрели на меня, ожидая реакции. Именно от моего решения зависели и их ответы. Меня сейчас не пугали возможные санкции от Куракина. И угроза прослыть трусом. Лучше быть живым трусом, чем мертвым героем.

Единственное, что зацепило — взгляд Терлецкой. Я не успел уловить, как быстро изменилось ее лицо. Из злого оно стало просящим, возможно, даже умоляющим. Но в чем нельзя было сомневаться, так это в искренности ее эмоций. Какие шансы у троих высокородных против Мерзлыни? Кто ж его знает. Но явно меньше, чем у шестерки магов. Ох, почему мне кажется, что я пожалею об этом решении?

— Мы с вами, — сказал я.

Рамиль лишь тяжело вздохнул, а Зыбунина неодобрительно покачала головой. Да, да, знаю, по-хорошему, надо вызывать оборонника. Но артефакт призыва у Куракина. Отпустить их в троем — увеличить шансы Мерзлыни стать сильнее. Ну, и само собой, убить высокородных. А не всем в этой тройке я желал смерти.

— Ты меня удивил, Кузнецов, — как-то даже по-доброму, что ли, сказал Куракин, — приятно удивил. Теперь самое главное. Просто так эта тварь к нам не выйдет. Максимум, пришлет нечисть. Поэтому нужна приманка.

— Ты хочешь использовать одного из нас? — напрягся я.

— Нет, конечно, — скривил рот Куракин в своей гаденькой улыбке. Нет, настанет время, когда я однозначно пропишу ему. — Мерзлыня по какой-то причине предпочитает девушек. Поэтому одну из них.

— Ты офигел, Куракин? — вкрадчиво спросила Терлецкая.

— Не забывайся, — нахмурился высокородный.