– Быр Карам – сторонник равновесия, – ответил разведчик. – Только желание брата нашего князя выпрыгнуть из штанов и быть над всеми создало эту неприятную ситуацию. – Они были друзьями и не боялись говорить то, что думают. – Не полез бы он в степь, не было бы этой войны с орками, – вздохнул начальник разведки.

– М-да! – как бы согласился команир. – Но не нам судить о делах высокого дома. Тела уничтожить, о происшедшем не распространяться, – приказал он.

– Что делать с иномирцем?

– То же самое, мы ничего не знаем и ничего не видели. – Лгови-ил выбросил из головы происшествие и удалился. Для него все было ясно.

Азанар

В Азанар я въехал с Гангой, ее новой служанкой и Гради-илом. Эльфар всю дорогу ехал молча, не донимая меня вопросами, только орчанка извертелась.

– А куда мы едем?

Я посмотрел на нее и отвел глаза.

– В Азанар.

– А где я буду жить?

Я снова посмотрел на нее.

– Там, где поселю.

– А где поселишь?

– У себя на постоялом дворе. – Мне не хотелось разговаривать, и я отвечал кратко.

– У тебя есть постоялый двор?

– Есть.

– А ты приходить будешь?

– Буду.

– А что я там буду делать?

– Следить за противником.

– А кто наш противник?

– Покажу.

– Ты на меня обиделся?

– Нет.

– А почему не разговариваешь?

– Думаю.

– А о чем думаешь?

– О том, как нам с тобой выжить.

– Нам угрожают? – Орчанка подобралась.

– Да.

– Кто?

– Многие.

– Что надо делать?

– Помолчать и не мешать мне думать.

– Я хочу помочь!

– Поможешь. Но потом. А сейчас мешаешь.

Она обиженно засопела носом и тихо прошептала:

– Чурбан неблагодарный.

Гради-ил искоса посмотрел на девушку, легкая улыбка мелькнула на его губах и сразу исчезла. Рабэ сидела как положено вышколенной служанке, не вмешиваясь. Только в черных глазах демоницы скакали чертики, и по ним можно было понять, что наш разговор ее забавляет.

Трактир встретил нас разноголосым шумом. За стойкой стоял толстый жених Цинеи, дочери Изъякиля.

В это время жених увидел меня, его толстая рожа, до этого барственно-высокомерная, теперь выражала крайний испуг. Он юркнул в дверь за спиной, и сразу же оттуда показался идриш. Он увидел меня и бросился навстречу.

– Ваша милость! Ваша милость! Радость-то какая! – причитал он. Подбежал и поклонился. – Мы вас так ждали, так ждали! – Он был действительно рад. – Пройдемте в зал для особых гостей, ваша милость.

Я огляделся. За время моего отсутствия кабак преобразился, везде чувствовалась рука Мии. Это был уже, можно сказать, ресторан – с картинами, эстрадой и девушками-подавальщицами. Кроме того, появился еще один зал, для благородных.

Мы прошли туда и расселись в креслах. Только Рабэ скромно осталась стоять за спиной своей новой госпожи. Сразу же за нами в зале нарисовался Уж. Его рот был растянут до ушей.

– Вы позволите, босс? – солидно спросил он.

– Присаживайся, – махнул я рукой. Посмотрел на притихших гостей и спросил: – А где Циня?

– Ах, не рвите мое сердце, босс, оно и так разорвано, – скорбно ответил идриш и чуть не заплакал.

– Что случилось, Изя? – Я удивленно посмотрел на него. Он приложил платок к уголкам глаз, промокнул их и со вздохом ответил: – Циня сделала папу сиротой, ваша милость.