Мари кивает.

— Не читай эту помойку. Лучше у меня прямо спроси, что я об этом думаю.

— И что же ты думаешь?!

Болтовня её отвлекает. Чувствую, как напряжение мышц спадает, и можно чуть глубже, резче войти. Я уже там, до самой последней фаланги. Жарким кипятком её внутреннего тепла ошпаривает до самых гостей. Боюсь, если член пристрою, сгорю сразу же…

— Я предпочитаю не думать, а делать. К сексу у меня особое отношение. Не просто перепих от нечего делать или от желания сбросить напряжение. Секс — это такое же искусство, танец или игра, как тебе угодно. Я в неё очень хорошо играю и хочу научить тебя… тому же.

На последних словах голос уже срывается в хриплый шепот. Бёдра сами непроизвольно начинают двигаться.

— Глеб…

Частота сокращений становится запредельной.

— Не стесняйся. Игрушки лишь инструмент, тебе понравится и с ними, и без них… Со мной тебе нечего стесняться или бояться. Просто расслабься… Хочешь же?

— Хочу тебя! — хныкает и словно решив больше не ломаться, окончательно расслабляется, разом опустив напряжение.

Не желая терять ни секунды, аккуратно растягиваю её тугую попку ещё одним пальцем и активнее двигаю во влажной, переполненной киске. Вхожу в общий ритм и теперь уже двигаю пальцами обеих рук, как автомат, чёткими и ритмичными очередями. Марианна ёрзает, но теперь уже от желания большего.

И если бы не грёбаная охрана, я бы не удержался от того, чтобы её попку прямо сейчас опробовать…

Вместо этого лишь остаётся терпеть и доводить девочку до финала. Раскрасневшаяся, вспотевшая, растрёпанная, сама насаживается бёдрами, раскачивается взад и вперёд, кончая долго и остро.

Ей хорошо, тело Марианны обмякает. Только её пальцы намертво в мои бёдра впились. Она пытается удержать себя, но после от удовольствия совсем растекается на моих руках сладкой патокой.

— Глеб, — почти мяукает, заласканная до невозможности.

Грудная клетка вот-вот лопнет, штаны трещат по швам. От переполненных яиц звон стоит в ушах, как от боя церковных колоколов.

— Глеб… — уже осмысленнее.

С огромным трудом вынуждаю себя поправить на девчонке одежду. Хотя видок у неё такой — поправляй или не поправляй, видно, что удовольствием под завязку накачанная.

— Я тоже хочу сделать тебе приятно! — обещает прерывистым шёпотом Марианна.

Прежде чем я успеваю отреагировать, она встаёт на ноги. Вскочить пытается, но быстро кренится в сторону. Успеваю подхватить её и уронить на себя. Кудряшки Марианны мгновенно свешиваются мне на лицо, щекоча кожу, забиваясь в глаза. Её волосы заставляют меня зажмуриться и Мари этим пользуется, целуя меня.

Сладкую я поймал в падении и сейчас она на мне распластана тесно-тесно, в затылок впивается острый камешек. Но это такие мелочи, совсем ничего не значат. Гораздо острее меня меня пронизывает жаром стройного, юного тела красавицы. Мари перебрасывает копну через плечо, снова целует меня.

— Можешь открыть глаза, — щекочет губы бойким язычком и улыбается, словно пьяненькая.

— Осторожнее, Проблема. Ты же на ровном месте можешь себе ноги переломать.

— Мне так хорошо, что голова немного закружилась, но ты меня вовремя спас… — прижимается теснее низом своего живота к моему, вызывая пульсацию в паху. — Ты такой твёрдый, я хочу приласкать тебя.