Неужели он ревнует меня?!

Да ну, глупость какая… Бекетов же скала, которой неведомы привязанности и чувства.

А ко мне у него… даже не знаю, что именно.

Он меня хочет — это понятно. Но все кругом твердят, что для мужчины секс значит гораздо меньше, чем для девушки.

Он станет моим первым мужчиной, я этого хочу, но я для него — кто?

Проблема?

Только проблема, которуй можно трахнуть?!

От этой мысли становится грустно.

— А как тебе, Мари, наш пруд? — с лёгкой, обворожительной улыбкой спрашивает Максим. — Понравилось кататься на лодке?

— Я не каталась на лодке, — отвечаю растерянно.

— Как?! — ужасается молодой мужчина. — Неужели Глеб тебе не показал красоты нашего поместья?! А беседку? А фонтан, исполняющий желания? — сыплет вопросами.

— Брехня, — фыркает Глеб. — Я как-то кинул в этот фонтан золотую царскую монету и пожелал, чтобы Макс стал пиздеть хотя бы в половину меньше. Как видишь, не помогло! — грубо говорит Глеб и резко поднимается. — Ужин был хорош, но нам пора. Анна-Мария, — обращается ко мне и сверлит меня взглядом.

— Детское время уже закончилось? — усмехается Максим, посмотрев на часы.

— Да, моей девочке пора отправляться спать. А что? Ты хочешь что-то сказать против?! — мгновенно нагнетает холодной ярости в свой голос Бекетов.

— Ничего, — Максим отвечает Глебу с улыбкой, ставшей внезапно острой и холодной, как оскал акулы, а потом прощается со мной мягко. — Увидимся завтра, Мари.

— Завтра?! — спрашивает Бекетов.

— Да, планирую остаться в доме папы.

— Разве тебе не нужно на работу с утра?

В ответ младший сводный брат Глеба вытягивается всем телом и отрицательно качает головой:

— Я заключил выгодный, многомиллионный контракт. Переговоры оказались результативными, но были непростыми. Я заслужил день-два отдыха. Не правда ли, папа?

— Само собой! — радуется Яков Матвеевич. — Нам есть что обсудить!

— Спокойной ночи всем, — прощаюсь с Бекетовым-старшим и его младшим сыном.

Глеб молча сделует за мной до самой спальни и отпирает дверь:

— Входи.

Не сказав больше ни слова, он разворачивается и уходит. Я смотрю на его широкую, крепкую спину и больше всего хочу крикнуть, чтобы он остановился и не смел бросать меня так, как ненужную тряпку!

Однако моя болтливость и эмоциональность лишь вредит. Нужно учиться держать себя в руках. Я вонзаю ногти так, что они впиваются и ранят нежную кожу. Боль немного отрезвляет и позволяет мне не сказать ни слова.

Однако на душе так погано, что лучше бы я высказала Глебу всё, что думаю о нём!

Захожу в спальню и в полной темноте добираюсь до кровати, упав на неё. Мгновенно сворачиваюсь калачиком и натягиваю одеяло поверх себя. Мне не хочется оставаться наедине с грустными мыслями, тем более, что мой статус в этом доме так и остался неизменным.

Я не строю иллюзий на этот счёт. Я всего лишь залог, гарант того, что Глеб выполнит условия отца. Все, до единого.

Причём, я даже не знаю всего.

Опять же, Бекетов молчит.

И не собирается ничего говорить.

Он передвигается по дому отца с видом феодала, купившего рабыню, а я…

Я хочу, чтобы он думал обо мне так же часто и тоже влюбился. До потери пульса!