— Точно, Машуль! — важно сказал мужчина и шумно отхлебнул из чашки, не обращая внимания на укоризненный взгляд хозяйки дома. Незаметно подмигнул Олегу и так же важно добавил — Стены внатури толстые! Бревна видал какие? В обхват! Зимой тепло, летом прохладно! Умели строить в прежние времена! При царском режиме!
Обвел кухню взглядом, двольно кивнул:
— Да, здоровско все сделали, ну просто ништяк! Тихо, Машуль, тихо! Ну не могу я так сразу отвыкнуть! Прости уж, не серчай! Хорошая у тебя мамка, Олежек, просто золото! Береги ее! А тебя не будет — я буду беречь!
— Как это не будет? Ты чего гворишь, Петь? — Мария Федоровна возмущенно фыркнула — А куда он денется? Обалдел?!
— Да ты чо, ты чо? Ты про чо вообще? — дядя Петя укоризненно покачал головой — Ты же слышала, он уезжать собрался! Ты бы лучше спросила — куда собрался, и на сколько!
— И правда, чего это я? — сокрушенно вздохнула Мария Федоровна — Ну и куда ты собрался, сынок?
— Туда, откуда все началось — искренне ответил Олег, он же Сергар — В город. Туда, где была наша квартира. Хочу попробовать отсудить квартиру, наказать негодяев. А пока — купить другую, переселиться туда жить. Тебя забрать… Будешь снова жить в городе, как и привыкла. Соскучилась по городу?
Мария Федоровна обвела взглядом кухню, посмотрела во двор, где ворона все-таки победила паклю и теперь летела по направлению к старому тополю, посмотрела на дядю Петю, как-то сразу осунувшегося и постаревшего, тихо вздохнула и помотала головой:
— Знаешь, сынок…совсем не соскучилась. Не хочу в город. Мне тут так хорошо! Все свои…даже Анька-самогонщица. Она хоть и недовольна, что мужики стали меньше пить, а значит прибытка убавилось, но все равно заходит, чай пьет, за жизнь разговаривает. Она тоже хорошая, только не повезло в жизни. Тут народ все больше душевный, ну где в городе встретишь таких людей? Город злой. Город жестокий. Не хочу, сынок.
— А зима будет? Тогда что делать? — Олег нахмурился и покачал головой — Ты представляешь, как тут живут зимой?
— И чо, зимой-то? — вмешался дядя Петя — И чо! Угля машину привезла, на всю зиму хватит! Дров — напилим, наколем! Печку натопили, легла на печку — теплынь! Ты еще баньку нашу не видел! Машуль, ты бы им баньку-то истопила, а? Пусть бы ребята попарились! Дело молодое, хе хе…хороша, банька-то!
— Фу! Ну что ты такое говоришь! — смутилась Мария Федоровна — Девушку в краску вогнал!
Олег глянул на Машу — та сидела с каменным лицом, порозовевшая, а в глазах скакали чертики. Олег из-под стола показал ей кулак, и девушка на секунду вытаращила глаза, мол, я виновата?! Меня смех разбирает! И чего я поделаю?!
Оно и правда. После того, что они с Олегом вытворяли, кувыркаясь в постели, невинная совместная помывка в бане — это все равно как посещение театра в сравнении с ежедневными походами в бордель. Но маме об этом знать не стоило. На то она и мама, чтобы считать сына невинным агнцем, а его невесту — средоточием целомудрия и невинности.
В том, что Маша невеста Олега, Мария Федоровна не сомневалась. И была рада, что он нашел себе девушку, да покрасивее, чем та негодяйка, из-за которой сын пытался покончить с собой и едва не ушел на тот свет. "Проклятая змея" — другого определения для "негодяйки" у нее не было, и не будет!