Олег поперхнулся борщом, который осторожно черпал из выщербленной тарелки, долго не мог откашляться, пряча глаза от собеседницы, а когда Таня повторила свой вопрос, не выдержал и сдался, пообещав ее не бросать, пока та не "встанет на ноги". О чем потом не раз, и не два пожалел, и крепко пожалел.

На второй день после похорон Таня уже стояла в кабинете Олега, и сообщала, что теперь будет работать с ним¸ помогать ему во всем, в чем сможет помочь, и делать то, что он захочет все, что ему нужно.

И Сергар, и Маша поняли вторую часть декларации вполне определенно, и если мужчиной это было воспринято вполне спокойно, то Маша тут же "встала на дыбы" и едва не побила наглую узурпаторшу прямо тут, не откладывая дела в долгий ящик. И побила бы, если бы Таня не оказалась особой довольно крепкой, жесткой не только характером, но и кулаком.

Тут было еще одно обстоятельство, причина, по которой Сергар не отослал от себя Таню, вносившую столько сумятицы и волнений в его и так не слишком спокойную жизнь — он не любил, когда на него нажимали — если только это были не армейские командиры. Впрочем — и тогда не любил. Выполнял армейские приказы, но не любил, когда приказывают. А тут Маша вдруг решила, что может командовать им, рекомендовать, запрещать — с кем ему общаться, кого любить, с кем спать! Нет уж — не бывать этому!

И тогда Сергар второй раз в сердцах поклялся, что Таня будет с ним столько, сколько он захочет — вечно, если у него будет такое желание! И если пожелает с ней спать — так оно и будет! И никто ему не указ! А если кому-то такое не нравится — пусть валит на все четыре стороны! А он уже не в армии, и командовать им могут только боги, если конечно им есть до него хоть какое-то дело!

Были извинения, были слащавые сопли и рыдания, были активные слюнявые ласки интимных частей тела в знак примирения противоборствующих сторон, был бурный секс, который всегда слаще после скандалов — ничего нового, все, как обычно.

И как обычно Сергар так и не понял — то ли Маша в самом деле любила, то ли не хотела потерять машину по производству денег, коей он сейчас являлся, но…хотелось все-таки думать первое. Хотя весь жизненный опыт старого вояки говорил: "Одумайся! Не верь! Деньги — вот что ей нужно, сладкую жизнь, буксир, который вытянет ее из этого болота! Женщины коварны! Не верь им!"

Он и не верил. Но хотел верить. А если хочешь — нетрудно себя и заставить. Не до конца заставить, но…настолько, чтобы почти поверить. Почти.

Вот так эта троица, двое из которой люто ненавидели друг друга, оказалась в машине такси, мчащейся к светлому будущему, располагавшемуся в нескольких сотнях километров южнее, в областном городе, мало чем отличавшемся от других таких же областных городов — не чистых, не грязных, не добрых, не злых — просто скопление домов, столпотворение людей, каждый из которых мечтает о лучшей доле. Как и все люди всех миров, даже если они и не верят в магию и колдовство.

Квартира была великолепна- пять комнат, паркет, огромная лоджия, большая кухня — все, что нужно для того, чтобы жить-поживать, и добра наживать. Зачем им такая огромная квартира, стоившая шестьдесят тысяч в месяц, да еще и за три месяца вперед — Сергар пока и сам не знал. Чтобы более-менее прилично жить, им хватило бы и трехкомнатной — с учетом того, что Таня будет жить в соседней комнате.