До сих пор Сергара она совершенно не замечала. А тут вдруг…заметила. И через десять минут после того как "заметила", уже скакала на нем, постанывая, придерживая руками болтающиеся в воздухе крупные, упругие груди.

Сергар запомнил свой первый раз на всю жизнь. В общем-то и целом ему все понравилось — кроме лихой скачки симпатичная вдова порадовала молодого любовника своим искусным умением восстанавливать крепость уже приуставшей и натертой плоти. Однако с другой стороны — в процессе удовлетворения любовной страсти увы, не было ничего эдакого, волшебного, о чем можно было бы говорить целыми днями за дружеским костром.

Возможно, что накалу страсти Сергара в тот раз помешали голоса мелких детенышей Мериллы, которые бегали наперегонки во дворе, и скреблись в запертую дверь спальни, покрикивая противными визгливыми голосами (Мама! Ты чо там заперлася! А я кушать хочу! А Мирка обкакалась!).

А может просто женщина не была той Единственной, с которой хочется забыть обо всем на свете, без остатка растворившись в ее объятьях. Секс по любви — как потом говорили боевые соратники Сергара — в корне отличается от простого удовлетворения сексуального голода, утоляемого со случайной подружкой. Но он им не верил. "Какая разницу, кому принадлежит "дырка"? Они у всех женщин примерно одинаковы, и весь секс суть трение слизистых оболочек с целью получения заложенного природой удовлетворения. И не больше того. Отличие лишь в качестве той плоти, которой принадлежит "волшебное отверстие", и по большому счету — это тоже не важно. Закрыть глаза и представить себе самую красивую красотку из всех красивых красоток в мире…и все будет как надо. И еще — помогает вино!"

Приятели смеялись, а Сергар слегка злился, чувствуя себя обделенным. Увы, он не испытал чувства под названием "любовь". И слава богам, что не испытал. Обычно ничего хорошего из любви не выходило…сплошные неприятности. Куда лучше — переспали, и разошлись, довольные друг другом. Или недовольные. Но не враги.

После того случая Сергар не раз бывал в "гостях" у Мериллы, но никогда уже не рассказывал о своих похождениях ни друзьям, ни приятелям, ни трезвый, не пьяный.

Сколько у него было женщин? Да кто знает…сорок? Пятьдесят? Сто? Он не помнил, не считал — да и зачем? Глупо считать своих любовниц — чтобы хвастаться ими перед другими мужчинами?

Сила и слава мужчины не в количестве женщин, которыми он когда-то овладел, а совсем в другом — так сказал однажды приятель Ион, когда они пили в трактире, обмывая очередное жалованье, прожигавшее их кошели. В чем заключены эти самые сила и слава — Ион сказать не успел, погибнув от удара стилета своей истеричной, и в высшей степени ревнивой любовницы.

Отец, поймав Сергара возле заветной дырки в стене, не выпорол, и даже не ругался — погрозил пальцем, и в этот же день заделал отверстие, ухмыляясь и насвистывая песенку "Шел бравый солдат, навстречу молодка…" Не ругалась и мать — будто ничего не произошло. Но с того дня мать начала ему читать лекции на тему "О вреде ранних любовных отношений, и о том, как коварны молодые девицы, желающие завлечь неопытных юношей в свои липкие сети"