Жило в Павле Лушине стойкое ощущение провала. Деникин, герой Великой войны, стойкий командир «Железной дивизии», как будто растерял все свои умения, забыл элементарные каноны тактики и стратегии. Он изо всех сил рвался к Москве, оставляя невзятым Царицын, совершенно не заботясь о тыле, отмахиваясь от помощи Колчака и как бы забывая конечную цель, выбирая «непредрешенчество» – вот, дескать, побьем большевиков, а потом уже и станем решать, как нам обустроить Россию, единую, великую и неделимую.

«Да как же так можно? – возмущался Лушин. – Когда большевики сказали: “Земля – крестьянам!”, а мы – ни то ни се, за кем мужик пойдет? Не за нами!»

А сколько воров развелось при Деникине, а как Антанта наживалась на крови «белых» и «красных»! И вот свершилось – последним усилием взяв Орел, Белая армия стала откатываться назад, теряя все завоеванное.

Теперь в наступление перешел Врангель. «Черный барон» оказался и умнее, и способнее Деникина – и за дисциплиной следил, и воров прижал. Малыми силами Врангелю удалось вернуть Крым, но было уже слишком поздно: против стотысячного белого воинства наступала пятимиллионная Красная Армия.

И Врангель скомандовал исход, организовав безупречную эвакуацию – нескончаемый караван судов и боевых кораблей утягивался за горизонт, покидая крымские порты – навсегда.

Подполковник Лушин с женой и малолетним Антошей тоже сделались добровольными изгнанниками. Поднявшись на палубу линкора «Генерал Алексеев» в Севастополе, они сошли на берег в жаркой Бизерте, где два года мыкались в форте Джебель Кабир, пока не переехали в Париж.

После смерти супруги Лушин, подрабатывавший водителем такси, отправился в Лондон, собираясь и вовсе податься в США, но передумал, найдя неплохую работу.

Подполковник Белой гвардии никогда не ругал большевиков, не хаял Ленина или Сталина, просто рассказывал сыну о той России, которой больше не было, о боях в полку генерала Дроздовского, о случаях из жизни, встречах и приключениях.

Лушин-старший, думая о России, испытывал тоску. Лушин-младший с детства был заряжен тяжкой, лютой ненавистью к «Совдепии», на всю свою жизнь запомнив расхристанного красноармейца в буденновке, громадных вонючих сапожищах, отпускавшего маты и потрясавшего «маузером».

Это давнее детское воспоминание стало для Антона символом страха, горя, смерти, всего самого плохого, что только может быть, от чего умерла мама, от чего был несчастен отец, а он сам – как тот дуб, что вырван с корнем, утративший кровь и почву.

К 30-м годам «Пол Лушинг» поправил свои дела – способный к механике, он создал автомастерскую, в которой охотно чинились даже «Роллс-Ройсы». Устроив сына в Кембридж, экс-подполковник уже подумывал жениться, что Антон, скрепя сердце, поддерживал.

Старательный и способный, «Энтони» получил хорошее образование и сразу же устроился на работу в компанию «Пауэр джетс», куда его привлек Фрэнк Уиттл, хозяин фирмы, инженер-конструктор, отец турбореактивного авиадвигателя.

15 мая 1941 года взлетел первый британский реактивный истребитель «Глостер Метеор», на котором стояло по два ТРД конструкции Уиттла, рассчитанных Лушиным.