Его наполнило чувство любви к ней и невыразимая боль. Застыв на месте, Ройбен ждал, пока это пройдет.

Все остальное было пыльным и неподвижным. Компьютер, хотя непонятно, оставили ли в нем жесткий диск, принтер, факс — все на месте, готовое к работе. Копировальный аппарат со стеклянным окном, чтобы копировать страницы книг. И фотография на стене, портретная, под стеклом. Ее Ройбен еще не видел. Фотография Феликса Нидека.

Стандартная фотография анфас, как делают для документов. Снова — с форматной пленки, судя по тому, что видны мельчайшие детали.

У него были темные волнистые волосы, искренняя улыбка, теплый взгляд темных выразительных глаз. Одет он был в простую куртку из вылинявшей джинсовой ткани и белую рубашку, верхняя пуговица которой была расстегнута. Казалось, собирался сказать что-то.

В левом нижнем углу виднелась надпись чернильной ручкой. «Любимая Мерчент. Не забывай меня. С любовью, дядя Феликс. '85».

Ройбен развернулся, вышел и закрыл дверь.

Он и представить себе не мог, что это окажется так болезненно.

— Нидек Пойнт, — прошептал он. — Я приму все, что ты дашь мне.

Но так и не смог заставить себя поглядеть в коридор, туда, где его едва не убили.

По одной проблеме за раз.

Он стоял молча. Не слышал ни единого звука в ночи. Потом услышал шум моря, волн, ударяющихся о берег, ударяющихся, грохочущих, будто пушки. До них было далеко, но ему хотелось туда, за пределы безмятежности хорошо освещенных комнат дома.

Найдя на тарелке мясное рагу, он вытащил из ящика стола серебряную вилку, пошел в утреннюю столовую в восточной части дома и сел за круглый дубовый стол у окна. Даже в этой комнате был настоящий камин, на дровах, правда, незажженный. Черный чугунный франклиновский камин в углу, большой дубовый буфет с расписными тарелками у стены напротив окна.

Справа от буфета на стене висели часы с кукушкой «Блэк Форест», украшенные красивой резьбой. Филу бы они ужасно понравились, подумал Ройбен. Когда-то Фил коллекционировал часы с кукушкой, и постоянное тиканье, свист и кукование едва не сводили с ума остальных обитателей дома.

«Блэк Форест». «Черный лес». Шварцвальд. Ройбен вспомнил тот рассказ, «Человек-волк», вспомнил героя по фамилии Спервер. Упоминание о Нидеках. Черный лес. Надо сходить в библиотеку, поглядеть на ту фотографию. Но наверху тоже немало картин и фотографий, их тоже надо посмотреть.

По одной проблеме за раз.

Большую часть восточной стены занимали окна.

Ему никогда не нравилось сидеть у окна, не закрытого занавеской, ночью, будто обнаженному, а сейчас — особенно, когда за границами освещенного фонарями пространства не видно ничего, совсем. Однако он осознанно и намеренно продолжил делать это. Пусть он будет хорошо виден тому, кто находится в лесу, будто на залитой светом сцене.

Так что, если ты там, выродившийся родственник великих Нидеков, что ж, во имя небес, покажи себя.

Ройбен не сомневался в том, что позже он тоже совершит превращение, точно так же, как вчера и позавчера. Правда, не знал, когда и как. Но собирался попытаться вызвать превращение пораньше. Интересно, это создание, которое, скорее всего, там находится и следит за ним, тоже ждет, пока случится превращение?