— Жду не дождусь, когда получится прогуляться по лесу, — тихо сказал Ройбен. Но осознал, что здесь он действительно один. Совсем один.

Если подумать, что может быть лучше, когда произойдет превращение… отправиться в лес, будучи Человеком-Волком, имея возможность все видеть и слышать… может, даже попробовать на вкус… так, как никогда не было прежде?

А что насчет пумы и ее потомства? Они действительно где-то рядом? Что-то заволновалось в нем, когда он подумал об этом. Зверь, не менее могучий, чем пума. Сможет ли он бегать быстрее нее? Сможет ли он убить ее?

Мгновение он стоял в дверях кухни, слыша, как затихает вдали звук мотора пикапа. А потом развернулся, оглядывая пустой дом, один, наедине со всем тем, что здесь случилось.

Когда он пришел сюда в первый раз, то не боялся ни капли. А теперь страх был для него намного более чуждой эмоцией, чем тогда. Он ощущал в себе дремлющую силу, чувствовал себя наполненным мощью и уверенностью, которой никогда не ощущал до своего превращения.

Тем не менее ему не совсем нравилось быть в одиночестве, в таком полном одиночестве, как не нравилось никогда в жизни.

Он вырос среди толп людей в Сан-Франциско, привык ходить по комнатам дома на Русском Холме, красивым, но маленьким, ощущать рядом живых людей — Грейс, Фила, друзей Грейс, приходивших к ним в гости. Провел жизнь в самых разных группах и обществах, в нескольких шагах от наполненных людьми тротуаров Норт-Бич и Рыбацкой верфи, в нескольких минутах ходьбы от любимых ресторанов на Юнион-стрит и Юнион-сквер, привык проводить каникулы с семьей на круизных лайнерах или с группами бесшабашных студентов, лазая по развалинам и раскопкам в Азии.

А теперь к нему пришли тишина и покой, которых он так желал, о которых мечтал, тишина и покой, которые так очаровали его в тот день, когда он был здесь вместе с Мерчент. Они охватили его целиком, и он почувствовал себя так одиноко, как не чувствовал никогда. Почувствовал отстраненность от всего, даже от воспоминаний о Мерчент.

Если кто и скрывался в ночной темноте, некто, кто знал про него больше любого другого, то он этого не чувствовал. Не слышал. Слышал тихие звуки, но в них не было угрозы. Вот и все.

На самом деле трудно было надеяться на то, что это существо придет.

Такое одиночество.

Что ж, пора за дело. Получше осмотреть дом, узнать все, что может ему пригодиться.

Кухня была огромной и безупречно чистой. Даже коврики с бахромой, совершенно новые и совершенно не сочетающиеся с белым мраморным полом. С железных крюков над центральным островом с варочной панелью и небольшими раковинами свисали сковородки с медными днищами. Вдоль стены стояли комоды со столешницами из черного гранита. За стеклянными дверями полок, покрытых белой эмалью, виднелись ряды изящной фарфоровой посуды, наряду с более привычными питчерами и кружками. Длинная и узкая кухонная кладовая отделяла кухню от столовой. В ней он увидел очередные наборы фарфоровой посуды и кучу полотенец в полках со стеклянными дверцами.

Медленно перевел взгляд в сторону кабинета Мерчент. Тихо пошел в небольшую полутемную комнату, поглядел на пустой стол. Кабинет отгородили в западном углу кухни, и пол в нем был мраморным. Весь мусор, оставшийся после той трагической ночи, судя по всему, собрали в белые коробки, написав на них буквы и цифры черным фломастером. Видимо, обозначения для полицейских, расследовавших убийство Мерчент. Пол, похоже, хорошенько подмели и вымыли. Но в кабинете остался еле уловимый аромат духов. Духов