Но как я могла оплакивать сестру? Если она для меня не умерла?

Она рядом. Она здесь. Она стоит за спиной и улыбается. На ней синяя футболка-поло и джинсы-карго. Волосы убраны в хвост. И у нее на шее кулон, что пару дней назад привезла мне из вылазки. Как раз тогда, когда Рика нашли. И Мерла потеряли.

10 августа 2010 года.

Сегодня обсуждали, куда ехать дальше. Я не участвовала. Вообще, у нас царит патриархат.

Мужчины что-то решают, а женщины подчиняются.

Наверно, это правильно, хотя Андреа не согласилась бы.

Дерил тоже не принимает участия в обсуждении. Он целыми днями сидит либо у костра, бесконечно возясь с арбалетом, либо у байка Мерла, приводя его в порядок, словно надеясь, что брат вот-вот объявится.

Я сижу в трейлере и радуюсь, что ко мне не пристают.

Вообще, сейчас все стало по — другому, не так как в начале, когда все еще надеялись, что это все скоро закончится.

Я иногда вспоминаю эти, на самом деле, беззаботные дни, и поражаюсь, какими мы были беспечными!

Мы готовили, стирали, смеялись, обсуждая какие-то глупые вещи. Спокойно и уверенно ходили по лесу, выискивая грибы и ягоды.

И ждали, когда нас либо эвакуируют, либо найдут и скажут, что можно возвращаться.

Никто не верил, что это надолго.

Теперь все по-другому.

Рик рассказал, что происходит в городе, и всем понятно, что оттуда никто за нами не придет. Некому приходить.

Шейн настаивает на форте Бенниге. Он уверен, что военные спаслись и все держат под контролем.

Рик спорит.

Он предлагает ехать в ЦКЗ, потому что только там могут быть ответы на вопросы, что это такое происходит вокруг. И, возможно, решение.

Все остальные, на мой взгляд, вообще ничего не понимают и предложить не могут.

Диксон, похоже, все-таки собирается уходить. Очень уж он демонстративно отгораживается ото всех.

Сегодня я подошла к нему, села рядом.

Он покосился на меня с недоумением, проворчал что-то о том, что места вокруг полно, и нехер сидеть с ним.

Я попыталась выяснить его намерения, но он меня грубо послал.

И ушел.

А мне почему-то так обидно стало, просто невероятно обидно.

Хотя он мне никто, он вообще посторонний человек, пристреливший мою сестру! Я его ненавидеть должна!

А я переживаю из-за того, что он был груб со мной!

И еще из-за того, что, когда через полчаса к нему подошла Керол с тарелкой еды, он ей даже слегка улыбнулся!

И сказал какие-то слова!

А на меня даже не смотрит!

А если и смотрит, то со злостью, с ненавистью даже какой-то.

Почему? За что? Я не понимаю.

Дерил отхлебнул из бутылки воды, помня, что ее тоже надо экономить, прикрыл глаза на мгновение.

Он до сих пор не мог спокойно вспоминать те дни, когда потерял Мерла.

Как он был зол, как зол!

Еле сдерживался, чтоб не вколотить шерифу зубы в глотку, не послать болт в рожу черномазого! Останавливало только понимание того, что брат сам виноват. Нарвался, подставил всех. Как и до всего этого дерьма.

Нарываться Мерл умел как никто. И подставлять. Подельников, Дерила, себя… Особенно в состоянии прихода, когда эйфория и вокруг радужные пони. И ты — самый охрененный чувак на свете.

Но это все равно не повод, не повод, чтобы оставлять его, беспомощного, на растерзание тварям!