Через три недели, получив все документы, Настя покинула свой город в направлении Москвы, откуда прямым рейсом улетела в Германию покарять западный мир мод.

Германия встретила её не очень радушно. Декабрь 1999 года был мрачный и дождливый….

Следователь прокуратуры района Шарлотенбург города Берлин Фрау Шмидт готовилась к проведению своей маленькой операции. Она была, конечно, знакома с оперативной работай: подготовкой и проведением, но всё из отчётов оперативников — крипо. Сама же она никогда не участвовала в подобных мероприятиях. Цель её операции заключалась в следующем: вступить в контакт с «Шустрым» и завербовать его. Операция никем не была ссанкционированна, поэтому проводилась в строжайшей секретности. Знал про неё только один человек — следователь прокуратуры Фр. Шмидт. — Если проколюсь, — думала она, — то всегда можно будет сказать, что присутствовал личный интерес. Никто, правда, не поверит, да, покакать нам на всех, — думала она. Из оперативных данных, следачка знала где и как можно выйти на «Шустрого»: его контакты, места отдыха и тд.

Выбрала она Фитнес, где занимался «Шустрый». — Ну, не на «Калинку» же я попрось, — думала она, — интересно, конечно, столько про неё слышала, а побывать не удавалось, да и лето скоро, надо готовить фигуру к пляжному сезону. «Шустрый» любил бывать по субботам на этой дискотеке, но там его было бы тяжело достать. Да и посетители этого заведения не поняли бы, что там делает немка, да ещё не молодая. Поэтому выбрала она фитнес, где и рассчитывала вступить с ним в контак. По данным наружки, его время было с 16.00 до 17.30, понедельник, среда и пятница.

— Да, уж, — думала следачка, — дисциплинированный мальчик. Всегда во время приходит и уходит.

Записавшись в это клуб, она не спешила вступать с клиентом в контакт, — пусть сначала попривыкнет ко мне, — думала она, — запомнит меня. Приходя в одно с ним время, она, переодевшись заходила в зал, мило со всеми здоровалась и начанала бегать на беговой дорожке, постоянно наблюдая за клиентом. — Классный парень, — думала она, глядя на его взмокшее тело, — с таким не грех и согрешить. Через неделю тренировок, следачка начала обдумывать, как ей наладить с ним контакт. По её наблюдениям, «Шустрый» ни с кем в клубе не общался. Придёт поздаровается, сделает свои упражнения, душ и уходит. Друзей здесь у него не было, как это было принято у немцев, приходивших сюда, порой, только повидаться и потрепаться друг с другом. Повесят полотенце на тренажёр и стоят треплются, аппарат только занимают. «Шустрый» же балтовнёй не занимался, делал всё быстро, без пауз: попыхтит на одном тренажёре, слезит, пыхтит на другом. Клиенты, конечно, его все знали и приветствовали его при встрече, но на этом приветствии всё и кончалось.

— Надо что то придумывать, — думала следователь, — иначе, так и ничего не получиться.

Прозанимавшись уже 2 недели, ей показалось, что по пятницам «Шустрый» как то дольше задерживается в раздевалке. — Что он там делает? — спрашивала она себя, — причём, на целых 15 минут дольше. Оказалось, что он ходит в сауну. Сауна располагалась между мужской и женской раздевалкой и была общей как для женщин так и для мужчин. — Вот тут то я тебя и достану, — думала следователь. Дождавшись следующей пятницы, Катрин (Фр. Шмидт) вышла из зала на 3 минуты ранше «Шустрого» и помчалась в раздевалку, что бы успеть принять душ и попасть в сауну вперёд клиента. Стоя под душем она обдумывала, как начать с ним разговор. — Будем надеяться, что мы будем одни, — думала она, — и нам никто не помешает. Оптеревшись наскоро полотенцем и закутавшись в него, Катрин забежала в сауну и уселась на полочку. Сауна распологала местом человек на 5–6, — поэтому сидеть будем очень даже рядышком, — подумала Катрин рассматривая комнату. Она начала уже покрываться первыми капельками пота, а его всё ещё не было. — Где он лазит? — думала она, — неужели, сегодня не придёт?