Молодой человек склоняется над женщиной, которая отошла в сторонку, чтобы немного поболтать о том, о сем со своими желаниями, своими дорогими родственниками. На ее огромных глазах появляются слезы и падают на лоно, где живут желания, замершие в ожидании, пока им делают маникюр. Мы ведь не животные, в конце концов; не всегда все происходит сразу. Мы прикидываем, подходит ли нам этот партнер и что он может себе позволить, прежде чем мы его оттолкнем. Теперь у нас все дома, да и вообще много чего скопилось внутри за много лет. Нужно лишь оставаться на плаву и наблюдать за другими лодками вдалеке, кого они там берут к себе на борт. А они, в свою очередь, наблюдают, как вы идете ко дну. Да еще в купальном костюме, из которого нелепо торчит тело — его бы лучше спрятать подальше от чужих глаз. Свое тело владелец знает лучше других, он лучше всех знает свой дом, но это вовсе не значит, что стоит сразу же приглашать к себе посторонних. Почему бы другому человеку и не полюбить нас? Так почему же тогда он этого не делает?
Молодой человек стягивает с плеч Герти халат. Женщина не может справиться с собой, она ерзает на широком сиденье, словно здесь ей мало места. Ее потаенные прелести с такой нежностью взывают из выреза халата, им хочется занять предназначенные для них места там, где теперь широко раскинулись деревья. Едва Герти удалось высвободиться из ремней безопасности, связывавших ее дома, как тут же появился молодой правовед с намерением запустить лапу в ее бардачок. Как подумаешь, сколько пустых пространств имеется в здоровом теле, а уж тем более в теле больном! Женщина вскрывает себе грудь острым ножом слов, и студент пользуется моментом, набивая ее опилками своих суждений и прочими дарами любви. Михаэль наконец-то припарковался перед домиком-кормушкой для лесного зверья. Да, сильные мира сего и их лесничие любят мастерить искусственный рай, в который позволено войти матушке-природе, неловко и неуклюже бьющейся об ограду. А женщинам рай обещают тогда, когда они способны приготовить рай на земле своим мужьям и детям, не забыв приправить его, как следует. Им не дают отдохнуть, чтобы зря не мучились. В кустах уже накаляется жар!
Молодой человек надеется, что из женщины потечет страстный ручеек. Лежа на животе, он с удовольствием выгоняет своей палочкой муравьев из домика. Он выманивает из женщины этих крошечных шустрых насекомых, и они тотчас же разлетаются во все стороны света. Их трудно поймать, но иногда они, словно сны, приходят к тебе сами. Тогда можно подсыпать пороху и во всю мощь задвинуть в женщину свою грубую колотушку. Их тела должны беспрестанно пылать. Мы заботимся об этом, используя все, что имеем, лишь бы наши половые органы завибрировали; мы не в состоянии оставить себя в покое, все время подносим зажигалку то к одному месту, то к другому. Стволы, прежде казавшиеся нам устойчивыми, мы рубим под корень, лишь бы нам можно было раскинуть руки и вновь и вновь доводить до кипения и заглатывать жизнь, которая и без того нам даром досталась. Немногочисленные ложбинки женских жизней, которые заканчиваются очень быстро, всегда пребывают в поисках другого источника, по возможности стремительного, источника, с которым они хотят слиться — и тянется великолепная вереница любовных знамений, приспущенных как знамена; и коровы тычутся своими шершавыми языками в поилки, а электрические доилки обманом вытягивают из них белую жидкость.