- Эй, молодой человек, просыпайся! Ты забрался в эти дебри, чтобы основательно выспаться? Там, откуда ты пришел, тебе мешали?

- Мешали, очень мешали, - произнесли его губы тихо, но глаза медлили открываться: сон был слишком сладким.

- Мы хотели бы поговорить с тобой. Может, откроешь глаза? - Эти люди рассмеялись. - Салам алейкум!

- Ва алейкум салам! - вздрогнул Мехди.

Он потряс головой, шевельнул плечами и глянул на четырех вооруженных людей, которые изучающе рассматривали его.

- Кто вы?

- Мы-то - мы! А вот кто ты такой и что ты тут делаешь?

- Я - Мехди, муталим. А тут я… я бежал.

- От кого?

- От солдат.

- А где добыл коня, осла и винтовку?

- Отобрал у Чоби Хачкиева.

- У Чоби? Его-то мы ищем. Где он?

- Я ему завязал руки назад и отпустил.

- Почему не убил?

- У нас с ним договор получился, а договор нельзя нарушать. - Мехди стал рассказывать, но те мало что поняли.

- Пошли. Тамада узнает, что ты за птица, - абрек хотел взять у него винтовку, но Мехди не отпустил.

- Это мой первый трофей. Убери руки. Пошли к твоему тамаде.

Через несколько часов они были на месте. Ахмад сразу узнал юношу:

- Ва-а-й, Мехди, ты как попал сюда? Мой односельчанин, - пояснил он абрекам.

Рассвет только намечался. Эльби вывел коня, чтобы навестить пастуха на дальней овчарне. В ворота постучали. Удивленный такому раннему посетителю, мужчина открыл калитку. И еще больше он удивился, увидев перед собой запыхавшегося сына. Вчера вечером он отправился в гости к родственникам по матери и намеревался пробыть там несколько суток. Выехал на коне, а вернулся пеший. Одно понятно, что не с добрыми вестями он пришел. Но мужчина никак не выдал себя перед сыном, спокойно спросил:

- Где твой конь?

- Дада *, людей выводят.

- Как выводят?

- В Сибирь угоняют, изгоняют из Отечества.

- Каких людей?

- Всех людей нашей крови. В горах полно солдат. Я сбежал. Солдаты гнались за мной и стреляли. Сюда тоже придут, как только утренний туман рассеется и наши башни видны станут. Солдат столько, как саранчи…

Он стоял и молчал. Потом швырнул плеть на землю, а коня привязал.

- Поди, разбуди всех домашних.

Сын пошел исполнять волю отца.

«Смотри, долго эта беда была на устах людей - теперь сбылась. Еще царь Николай, говорили, хотел нас изгнать с родных мест. Но не верилось. Вот он этот день! Что же делать?»

Долго он еще стоял посреди двора в раздумье. Начали вырисовываться из тьмы вершины гор и скалы. Мелькнули отсветы зари. Значит, где-то там, далеко-далеко, солнце уже восходит. Но до нас оно доберется не скоро. Снег на склонах белел неземной чистотой. Снизу доносился шум реки.

«О, Господи! Как отсюда уйдешь?! И что нас ждет там, на чужбине? А когда умрешь, как можно улечься в неродной земле?»

За гребнем горы виднелись верхушки солнечных могильников. Все шестнадцать поколений его предков лежат там. Эльби до сих пор считал, что и сам, когда придет его час, ляжет там, рядом с ними.

Наконец дневной свет полностью одолел тьму, и горец окинул взором родные скалы и опять произнес: «Как отсюда уйдешь?»

Размеренной походкой он направился к дому. Из дома неслись плач и стенания женщин. Сердце дрогнуло. Отпустил ручку двери и замер. Стоял с минуту. Потом надвинул шапку до самых бровей, открыл дверь и шагнул в дом.