Кар глубоко задышал, его ноздри раздувались, когда он наблюдал, как ртуть начинает проникать внутрь, точно твердый минерал был пористой губкой. Глубже, глубже, глубже в породу, прорастая сквозь нее серебристыми корнями, истончаясь, множась, выпуская все больше и больше отростков, которые стали оплетать тело мертвой девушки, как вьющееся растение.

А затем ртуть потемнела.

Вместо серебристой стала непроглядно-черной. Настолько черной, что эта глубокая бездна, казалось, всасывала в себя свет в помещении. А после, довольно стремительно, весь кристалл саркофага начал мутнеть, теряя хрустальную прозрачность.

Он мерк, темнел и через минуту скрыл в глубине Нейси. Мрак был такой плотности и глубины, что Шерон ущипнула себя, чтобы избавиться от наваждения. Указывающей почудилось, что ее затягивает туда, в бездонную пропасть.

В ничто.

Она пошатнулась и едва смогла сохранить равновесие, удержаться на ногах, справляясь с головокружением. Кар вскинул руку, призывая ее быть готовой.

В глубине вспыхнула и погасла одинокая синяя искорка. Затем вспыхнули и также погасли две. Четыре. Шесть. Им ответили двенадцать, и внезапно мрак расцвел синими перемигивающимися злыми глазами. Сотни их смотрели на Шерон, изучая и оценивая, а после саркофаг начал плавиться и таять, словно снег, который внезапно оказался на жарком карифском солнце.

Он медленно исчезал, деформировался без следов, принимая форму женского тела. Тьма сошла, впиталась в Нейси, оставив ее, златокудрую и все такую же молодую, как и тысячу лет назад, лежать на полу.

– Пора!

Она потянулась к мертвой, и все было как всегда. Голодная резь в желудке, ощущение сопротивления, когда та сторона отозвалась и отдала под власть Шерон то, что она потребовала.

Кровавые чернила схемы стали рыжими, а после, исходя бледным дымом, выгорели, оставив на плитах чешуйки пепла.

Шерон поняла, что утратила контроль над мертвой. Попыталась схватить ускользнувшее и ничего не ощутила. Мертвых в зале больше не было.

Грудь Нейси дрогнула и пришла в движение, когда она сделала первый, осторожный вдох. Великая волшебница сонно села и распахнула глаза.

В гавани никто не выжил. Тэо встречал лишь обгорелые, порой до черных костей, останки несчастных, не успевших убежать от страшного пожара, раскаленным ураганом прошедшего через всю прибрежную зону Рионы.

Пламя все еще полыхало, доедая склады, верфи, пирсы, пристани и корабли.

Конечно же корабли.

Некоторые, не утонувшие, пылали, медленно дрейфуя по бухтам. Немногие уцелевшие, кому удалось вырваться из ловушки, ушли далеко в море.

Те, кто устроил это бедствие, знали о появлении асторэ. Он видел их искаженные мраком фигуры, стелющиеся вместе с дымом, затаившиеся среди мерцающих углей. Ни один из них не стал на него нападать, не желал драться и избегал встречи.

– Мы пришли веселиться! – крикнул ему единственный, кто занял обгорелое тело с деформированными руками и оскаленной челюстью. – Не мешай нам!

Демоны смеялись над Тэо, когда он пытался добраться до них. Ускользали с ловкостью опытных акробатов.

– Дело сделано! Сделано! – услышал Тэо.