Останавливаясь на площадках, они спали. Дикари боялись мрака, не уходили от маленького костра, старались держаться поближе к Нэ, реально веря, что из тьмы может выйти сам Гер’далес, Кам, и навечно оставить их в этих чертогах.

В один из недней (ибо Эйрисл не знал, какое сейчас время суток), он проснулся раньше всех и понял, что видит в пещере без всякого огня. Словно все в тусклом, очень неровном, скорее угадывающемся, чем реальном свете.

– Странно, что только теперь такое случилось. – Нэ ничуть не удивилась, когда он поделился с ней этим открытием. – Ты тзамас, а они, как и указывающие, прекрасно существуют в ночи. Твой дар хоть и слаб пока, но вполне может помочь своему хозяину в нынешней ситуации.

А после и ночное зрение ему не понадобилось.

Это уже были не пещеры, а жилые помещения, вырубленные мастерами и архитекторами. Их стены, вероятно из-за какой-то плесени, сияли тусклым лимонным светом, в воде вспыхивали белесые искры, и на плеск весел из глубины всплывали большие слепые рыбы, чья чешуя мягко мерцала. Утиные носы тыкались в борта лодок, хвосты громко били по поверхности, поднимая тучи брызг, и местные обитатели, как видно неопасные, поняв, что наверху нет ничего интересного, снова уходили на дно.

Свет их тел истончался, таял и гас, поглощаемый мраком глубины.

Наверху, в залах, на втором ярусе тянулись балконы, висели каменные люстры, а колонны то и дело вырастали тут и там, расширяясь, удерживая каменный потолок.

Две лодки причалили у лестницы, подтопленной водой, и Нэ выбралась на сушу. Один из ловчих протянул Эйрислу мешок из козьей шкуры, с едой, две большие и очень тяжелые фляги воды и вязанку факелов.

– Они тебе ни к чему, – напомнила старуха, когда Эйрисл взял последние.

– Не доверяю магии. Так спокойнее. Возьму несколько.

– Тебе нести.

– Ты знаешь дорогу?

– Отчасти, – уклончиво ответила та.

– Что мы ищем?

– Скоро увидишь.

Он давно перестал удивляться ее нежеланию рассказывать о своих дальнейших планах.

Этот путь вел чередой прямоугольных сырых коридоров, ничем не примечательных, никак не украшенных. Совершенно одинаковых и незапоминающихся. Лишь иногда появлялись ответвления в стороны, и однажды они прошли лестницу, уводящую куда-то вверх и проигнорированную Нэ.

Они вышли в огромный круглый зал без всякого намека на потолок – так далеко он был. Эйрисл понял, что впереди мертвые, за несколько минут до того, как здесь оказался.

На полу, в хаотичном беспорядке, лежали сотни истлевших скелетов, ржавые доспехи и оружие.

– Одна из опорных башен Тропы Любви, – сказала ему Нэ. – Точнее, самое ее основание.

– Там подъем.

– И нам он ни к чему.

Старуха оглядывалась, словно что-то искала. Наконец пошла в нужном направлении и встала над одним из доспехов. Судя по размеру рваной кольчуги, кольчужной юбки, наплечникам, шлему, тот, кто носил это при жизни, был таким же большим, как Нэ. И еще больше. Вместо останков внутри – лишь темное пятно на полу, контур, где когда-то лежало тело.

Эйрисл почувствовал сладкий привкус во рту, и он был… приятен?

– Я…

– Вижу. – Нэ не спускала взгляда с лат. – Ты ощущаешь остатки магии, которая приятна твоему сердцу. Здесь работал некромант, избавивший этого воина от долгих мучений.