Присутствие чуждо становления или привязанности к цели. Нет необходимости соответствовать каким-то стандартам или вести себя определенным образом, чтобы стать достойным.

Пока человек тратит энергию на поддержание иллюзорного чувства вины и на попытки утолить его, он отвергает возможность освобождения. Драма греха или кармы несет в себе определенную притягательность и большие возможности потакать себе, ибо маскирует человеческое стремление избежать открытия, кто я есть на самом деле. Мы с упоением занимаемся построением иллюзорных представлений о том, что такое хорошо и что такое плохо, чтобы уклониться от чего-то, лежащего за пределами обеих этих категорий.

Присутствие не знает долга, поскольку оно не знает истории, не знает «я». В любой ситуации человек либо чувствует себя отделенным от того, что есть, либо ощущает присутствие. В состоянии отделенности он будет оставаться отделенным, что бы ни произошло. В состоянии присутствия «я» исчезает и остается только то, что просто есть.

В любой ситуации есть завершенность. Каждый миг содержит награду в самом себе. Вот он есть, а вот он уже прошел. И не остается долга, взывающего к расплате.

Пока мы прибегаем к услугам безжалостного судьи, который измеряет и оценивает все дела, нам не выбраться из темницы борьбы, вины и страданий: нам не позволит выйти оттуда грозный бог, являющийся всего лишь нашей собственной проекцией.

Существует только знание или незнание. Если я чего-то не понимаю, значит, я этого просто не вижу, а тьма — это всего лишь тьма. Она не хороша и не плоха.

Все представления о добре и зле, первородном грехе, карме или каком бы то ни было долге суть продукты непробужденного ума, запертого во времени и в стремлении поддерживать и питать собственные представления о маме, папе и «я».

Мое мышление создает время, а время творит мое мышление. В рамках такого временного мышления я сохраняю иллюзорное чувство самоотождествления и отдаленности от мира. Я мыслю, следовательно, я продолжаюсь.

Мышление в мире времени воспринимает информацию и делит ее на части, создает мысли о приближении радостей или бедствий. Оно создает смятение и говорит о порядке, обнадеживает и предвещает крушение.

Временное мышление все время мечется вперед-назад над океаном воспоминаний и предчувствий, то и дело возвращаясь к призрачному острову, который мы называем «я».

Ум поддерживает безупречное равновесие между ограничением и свободой, но при этом тщетно пытается отыскать во всех уголках мироздания, зримого и незримого мира то одно, чего ему так недостает, — того, кто смотрит на весь этот мир.

Сколько ни думай, мышление не поможет узнать, кто ты есть, лишь понимание способно приблизить нас к этому.

Безмолвие достигается не отсутствием мыслей: оно существует за пределами их наличия или отсутствия. Я не могу создать в себе тишину, но если то, что я вижу, кажется тихим, то этот мой взгляд порожден тишиной.

Творческое мышление происходит от тишины.

Где я окажусь и кем стану, если выйду за пределы мышления?

Мои представления о взаимоотношениях сформировались на основе раннего опыта общения с родителями и другими людьми. Постепенно выработался некий шаблон, оказывавший влияние на все мои дальнейшие отношения с людьми. До тех пор, пока я не открыл заново, кем являюсь на самом деле.