Я моргнула, когда передо мной встала кружка горячего травяного отвара.

— Я п-подумал, что вам нужно…

…и пирог.

Мясной.

Свежий. С блестящей румяной корочкой, которая чуть-чуть треснула, выпуская мясной сок.

— Откуда?

— Вы… т-ты задремала…

…и лука не пожалели. В масле жареного… я такие нюансы уже научилась различать. Лук в жиру — совсем иное… приправы… перец и базилик… базилик люблю. А травы… сам намешал, точно. Ромашку чувствую и еще хладницу, которую не люблю за горечь и резковатый привкус, но сейчас, странное дело, я ощущала ее, но не сказать, чтобы неприятно. И мята горная… с мятой хорошо.

Зверобой.

Белокорень тертый.

Я с удовольствием зажмурилась. Становилось легче… надо же, уснула во время беседы… ага, прелестно…

— Т-тебе следует отдохнуть, — с упреком произнес эльф.

…надо спасибо сказать.

За отвар и пироги. И вообще… только не скажу. В силу паскудности характера и поддержания образа ради.

— Потом.

— Я тоже так подумал. Тебе еще в Гильдию нужно, — он сел, положил локти на стол и, сцепив руки в замок, уперся ими в подбородок. Маншул потерся о ноги и заурчал. — Гворх в городской черте — это серьезно… причем настолько старый. Эти твари не любят шума…

То кладбище было тихим, но… пожалуй, я соглашусь.

Отвар здорово прояснял мозги.

…матерый гворх довольно умен, чтобы нацепить безопасное обличье, но не настолько, чтобы долго прятаться. Все же в городе хватает и некромантов, и охотников за нечистью, да и вообще…

Я запечатала могилу, но не осмотрела кладбище на предмет гнезда…

…и нарушила еще пяток пунктов, которые выйдут боком. Нет, все нарушают правила, поскольку не в силах человеческих объять необъятное, но… на нарушения одних закрывают глаза, а вот другим приходится штрафные отчислять.

Я вздохнула.

А Эль протянул мне сумку.

Чистую, мать его сумку… она такой была в первую неделю после покупки.

— Как…

— На границе всякое случалось… а слуг там нет, — Эльф пожал плечами. — Я бы хотел сопроводить тебя. Гворх в городе — это серьезно…

…и я не стала возражать.

А еще мне нацепили на руку браслет. Серебряный. То есть, может и не совсем серебряный, но красивенький. Листочки-веточки и цветочки с полупрозрачными лепестками. Камушки разноцветные…

Красота.

— Если… вы р-решите, что обязательства в-вас т-тяготят, достаточно будет отправить этот браслет… я п-пойму…

— Слушай, — я покрутила браслет, который, как ни странно, при всей моей нелюбви к побрякушкам, не мешал. — У меня к тебе будет ответная просьба… раз уж ты мой жених, то… настаивать не буду…

…и кажется, начинаю понимать, почему он заикается и краснеет. Просить кого-то о чем-то жуть до чего неудобно. Но, видят боги, я справилась.

А эльф согласился.

Вот так сразу взял и согласился… бестолочь ушастая.

…здание Гильдии я покидала спустя два часа в весьма смятенном состоянии духа.

Нет, меня по-прежнему не любили.

Но к обычной нелюбви, к недоумению, которое я отчасти разделяла — среди некромантов мне с моим даром и нелюбовью к работе делать было нечего — добавилось весьма откровенное презрение. Оно читалось во взглядах.

Жестах.

В тоне благообразного Седрика, бессменного секретаря, который прежде не разговаривал со мной сквозь зубы, не говоря уже о том, чтобы заставлять трижды переписывать треклятый отчет.